Гирокар
Гирокар — гиростабилизированный двухколёсный автомобиль.
В мае 1914 года на улицах Лондона Пётр Петрович Шиловский продемонстрировал действующую модель гиростабилизированного автомобиля. После начала Первой мировой войны эта машина была законсервирована, но отреставрирована в 1938 году. В 1948 году гирокар был пущен на слом создавшей его компанией «Уулзли» (Wolseley)[1][2]. Эта машина держалась в состоянии равновесия благодаря гироскопическому эффекту, произведенному тяжелым 600-килограммовым маховиком. Маховик был диском с диаметром в 1 метр и имел толщину 12 сантиметров. Чтобы его раскрутить, требовался 110-вольтный электромотор мощностью около 1,25 л. с. и питаемый динамо-машиной, которая была подключена к двигателю машины. Также использовались два 50-килограммовых «маятника». В результате такая довольно примитивная гиростабилизация удерживала машину весом 2750 килограмм в вертикальном положении, по крайней мере до тех пор, пока водитель не пытался делать крутых поворотов.
См. также
Напишите отзыв о статье "Гирокар"
Примечания
Это заготовка статьи об автомобилях. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гирокар
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.