Гирс, Владимир Константинович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Константинович Гирс
Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

Российский императорский флот

Звание

вице-адмирал

Влади́мир Константи́нович Гирс (1861—1918) — русский вице-адмирал Российского императорского флота.

Брат генерал-майора А. К. Гирса.



Биография

После окончания в 1881 году Морского училища служил офицером на кораблях «Герцог Эдинбургский», «Первенец», «Светлана», «Стрелок» и «Рында». С 1898 года командовал кораблями: императорской яхтой «Марево» (1898—1899), учебными судами «Верный», «Моряк» и «Князь Пожарский» (1905—1906), крейсером «Богатырь» (1906—1908). В 1909—1915 годы — командир Ревельского порта (военно-морской базы).

29 апреля 1915 года назначен начальником артиллерийского отдела главного управления кораблестроения морского министерства взамен уволенного со службы А. Ф. Бринка. В период перехода флота к осуществлению напряжённых морских программ подразделения министерства, решающие первоочередные задачи по выработке принципиальных конструктивных решений для будущих линкоров, нуждались именно в таких целеустремлённых и энергичных руководителях как В. К. ГирсК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3112 дней]. В июне 1916 года назначен начальником Главного управления кораблестроения с оставлением в должности начальника артиллерийского отдела. В 1916—1917 годах также являлся членом Адмиралтейств-совета и Особого совещания по обороне государства. Уволен в отставку 15 декабря 1917 года.

Убит Петроградским ЧК потоплением в барже в Финском заливе вместе с другими заложниками по время Красного террора[1]

Семья

Напишите отзыв о статье "Гирс, Владимир Константинович"

Примечания

  1. [morskoy-spb.ru/BookLibrary/00004-Bukva-G-ofitseryi/GIRS-Vladimir-Konstantinovich.html morskoy-spb.ru - Каталог Российских Сайтов]
  2. [baza.vgdru.com/1/10257/ Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника Гирсы]


Отрывок, характеризующий Гирс, Владимир Константинович


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.