Гирусов, Василий Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Васильевич Гирусов
Дата рождения

30 декабря 1898(1898-12-30)

Место рождения

село Купавна, Ногинский район, Московская область

Дата смерти

23 сентября 1950(1950-09-23) (51 год)

Место смерти

Москва

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

авиация

Годы службы

1918-1950

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Гражданская война в России,
Советско-польская война,
Бои на Халхин-Голе,
Великая Отечественная война

Награды и премии

Василий Васильевич Гирусов (18981950) — генерал-майор Советской Армии, участник Гражданской, советско-польской и Великой Отечественной войны, Краснознамёнец (1920).



Биография

Василий Гирусов родился 30 декабря 1898 года в селе Купавна (ныне — город Старая Купавна в Ногинском районе Московской области). В 1918 году пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Гражданской и советско-польской войн[1].

Приказом Революционного Военного Совета Республики в 1920 году Гирусов был награждён орденом Красного Знамени[1]. В 1933 году окончил инженерный факультет ВВА им. Н.Е. Жуковского в г. Москве.

С начала Великой Отечественной войны Гирусов служил главным инженером Военно-воздушных сил 19-й армии. В 1942 году он был переведён в Москву, работал в авиационном отделе ЦК ВКП(б). С апреля 1943 года Гирусов был старшим помощником генерал-инспектора ВВС РККА генерал-лейтенанта Ивана Туркеля. 23 октября 1943 года ему было присвоено звание генерал-майора инженерно-авиационной службы[2].

После окончания войны продолжил службу в Советской Армии. Скончался 23 сентября 1950 года, похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Награды

Василий Васильевич Гирусов награждён:

Напишите отзыв о статье "Гирусов, Василий Васильевич"

Примечания

  1. 1 2 Материалы ОБД «Подвиг народа».
  2. [russian-dossier.ru/taxonomy/term/5898 Гирусов Василий Васильевич.] (рус.). [enc.permculture.ru/]. Проверено 7 октября 2014.

Отрывок, характеризующий Гирусов, Василий Васильевич

– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.