Гир, Ричард
Поделись знанием:
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
| Ричард Гир | |
| Richard Gere | |
 Гир в 2012 году | |
| Имя при рождении: |
Ричард Тиффани Гир |
|---|---|
| Дата рождения: |
31 августа 1949 (74 года) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1973 — наст. время |
| Награды: |
«Золотой глобус» (2003) |
Ри́чард Тиффани Гир (англ. Richard Tiffany Gere; род. 31 августа 1949, Филадельфия, Пенсильвания, США) — американский актёр, обладатель множества наград, в том числе «Золотого глобуса» (2003).
Содержание
Биография
Ричард Гир родился в Филадельфии, в семье англо-ирландского происхождения. Его отец, Гомер Джордж Гир, был страховым агентом в Общенациональной Страховой компании. Его мать, Дорис Анна Тиффэни — домохозяйка; у него есть три сестры, брат Сэм Гир, сводный брат Герман Генри Янушевски.
Вырос в предместье Нью-Йорка, на деревенской ферме. Окончив школу в 1967 году, он отправился в Массачусетский университет изучать философию и режиссуру. После двух лет обучения он бросил университет и всерьёз решил стать профессиональным трубачом. Гир обосновался в коммуне рок-музыкантов штата Вермонт, но как только понял, что музыканты ещё более капризны, чем актёры, покинул их. Гир был талантливым гимнастом и даже получил за это стипендию в колледже.
В 1974 году Ричард должен был сниматься в фильме «Лорды из Флэтбуша», в низкобюджетном американском фильме о банде, где молодой, ещё никому не известный Сильвестр Сталлоне тоже получил роль. Гир был утверждён на роль Чико, но в процессе работы между ним и Сталлоне происходили постоянные стычки, один раз перешедшие в драку. В результате режиссёр заменил Гира на Перри Кинга[1].
С 1991 по 1995 год был женат на супермодели Синди Кроуфорд. В 2002—2013 гг. был официально женат (после 7 лет совместной жизни) на актрисе и бывшей модели Кэри Лоуэлл, сын Гомер Джеймс Джигми (род. 2000).
Является членом Американского комитета за мир на Кавказе[2]. Исповедует буддизм. В 2004 году в рамках фестиваля «Тибет: Традиции. Искусство. Философия» в Москве галерея Врублевской представила персональную выставку фоторабот Ричарда Гира «Паломник»[3][4], которую он открыл лично.
Фильмография
| Фильмы | |||
|---|---|---|---|
| Год | На русском языке | На языке оригинала | Роль |
| 2015 | Отель «Мэриголд». Заселение продолжается | The Second Best Exotic Marigold Hotel | Гай Чемберс |
| 2013 | Movie 43 | Movie 43 | Тим Кук (генеральный директор корпорации Apple) |
| 2012 | Порочная страсть | Arbitrage | Роберт Миллер |
| 2011 | Двойной Агент | The Double | Пол Шефердсон |
| 2009 | Бруклинские полицейские | Brooklyn’s Finest | Эдди Дуган |
| 2009 | Хатико: Самый верный друг | Hachiko: A Dog’s Story | Паркер Уилсон |
| Амелия | Amelia | Джордж Патнем | |
| 2008 | Ночи в Роданте | Nights in Rodanthe | доктор Пол Фланнер |
| 2007 | Охота Ханта | The Hunting Party | Саймон Хант |
| Меня там нет | I’m Not There | Боб Дилан | |
| Отпуск в Боснии | Spring Break in Bosnia | ||
| Паства | The Flock | Эррол Бэбидж | |
| 2006 | Мистификация | The Hoax | Клиффорд Ирвинг |
| 2005 | Пчелиный сезон | Bee Season | Сол Науманн |
| 2004 | Давайте потанцуем | Shall We Dance | Джон Кларк |
| 2002 | Чикаго | Chicago | Билли Флинн |
| Неверная | Unfaithful | Эдвард Самнер | |
| Человек-мотылёк | The Mothman Prophecies | Джон Клейн | |
| 2000 | Доктор «Т» и его женщины | Dr. T & the Women | Доктор «Т» |
| Осень в Нью-Йорке | Autumn in New York | Уилл Кин | |
| 1999 | Сбежавшая невеста | Runaway Bride | Айк Грэм |
| 1997 | Шакал | The Jackal | Деклан Джозеф Малкуин |
| Красный угол | Red Corner | Джек Мур | |
| 1996 | Первобытный страх | Primal Fear | Мартин Вэйл |
| 1995 | Первый рыцарь | First Knight | Ланселот |
| 1994 | На перепутье | Intersection | Винсент Истмен |
| 1993 | Мистер Джонс | Mr. Jones | Мистер Джонс |
| Соммерсби | Sommersby | Джон Роберт «Джек» Соммерсби | |
| А музыка играет | And The Band Played On | Хореограф | |
| 1992 | Окончательный анализ | Final Analysis | Доктор Айзек Барр |
| 1991 | Августовская рапсодия | Rhapsody in August | Кларк |
| 1990 | Красотка | Pretty Woman | Эдвард Льюис |
| Внутреннее расследование | Internal Affairs | Деннис Пек | |
| 1988 | Вдали от дома | Miles from Home | Фрэнк Робертс-младший |
| 1986 | Никакой пощады | No Mercy | Эдди Джиллетт |
| Власть | Power | Пит Сент-Джон | |
| 1985 | Царь Давид | King David | Давид |
| 1984 | Клуб «Коттон» | The Cotton Club | Дикси Дуаейр |
| 1983 | Без границ | Beyond the Limit | Доктор Эдуардо Пларр |
| На последнем дыхании | Breathless | Джесс Луджек | |
| 1982 | Офицер и джентльмен | An Officer and a Gentleman | Зак Майо |
| 1980 | Американский жиголо | American Gigolo | Джулиан Кей |
| 1979 | Янки | Yanks | Мэтт Дайсон |
| 1978 | Братья по крови | Bloodbrothers | Томас Стоуни Де Коко |
| Дни жатвы | Days of Heaven | Билл | |
| 1977 | В поисках мистера Гудбара | Looking for Mr. Goodbar | Тони Ло Порто |
Напишите отзыв о статье "Гир, Ричард"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0071772/trivia Информация с сайта IMDB]
- ↑ [www.peaceinthecaucasus.org/about_members.htm Members of American Committee for Peace in Chechnya]
- ↑ [www.vedomosti.ru/newspaper/article/2004/10/28/82740 Ведомости: «Ричард — чистое сердце. Буддист Гир знакомит Москву с Тибетом»]
- ↑ [vgallery.ru/ru/archives/archive18/archives18.htm галерея Врублевской: «Ричард Гир. „Паломник“»]
Ссылки
- Ричард Гир (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
||||||
Отрывок, характеризующий Гир, Ричард
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
