Главный Кавказский хребет

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гкх»)
Перейти к: навигация, поиск
Главный Кавказский хребетГлавный Кавказский хребет

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

Главный Кавказский хребет
42°35′56″ с. ш. 43°50′12″ в. д. / 42.59889° с. ш. 43.83667° в. д. / 42.59889; 43.83667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.59889&mlon=43.83667&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 42°35′56″ с. ш. 43°50′12″ в. д. / 42.59889° с. ш. 43.83667° в. д. / 42.59889; 43.83667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.59889&mlon=43.83667&zoom=9 (O)] (Я)
СтраныАзербайджан Азербайджан
Грузия Грузия
Россия Россия
Абхазия Абхазия (частично признана)[1]
Южная Осетия Южная Осетия (частично признана)[2]
Главный Кавказский хребет
Главный Кавказский хребет

Гла́вный Кавка́зский (Водораздельный) хребе́т — непрерывная горная цепь, простирающаяся более чем на 1100 км с северо-запада на юго-восток от Чёрного моря (район Анапы) до Каспийского моря (гора Ильхыдаг к северо-западу от Баку). Кавказский хребет делит Кавказ на две части: Предкавказье (Северный Кавказ) и Закавказье (Южный Кавказ).

Главный Кавказский хребет разделяет бассейны рек Кубани, Терека, Сулака и Самура на севере и Ингури, Риони и Куры — на юге.

Горная система, в которую входит Главный Кавказский хребет (или Большой Кавказский хребет), именуется Большим Кавказом, в отличие от Малого Кавказа — обширного нагорья, расположенного к югу от долин Риони и Куры и связанного непосредственно с возвышенностями Западной Азии.





Регионы

Для более удобного обозрения Кавказский хребет можно разделить по длине с запада на восток на семь частей:

  1. Черноморский Кавказ (от меридиана Анапы до горной группы Фишт — Оштен — ок. 265 км),
  2. Кубанский Кавказ (от Оштена до истока Кубани) — 160 км,
  3. Эльбрусский Кавказ, или западное (карачаево-черкесское) Приэльбрусье (от истока Кубани до вершины Адай-Хох) — 170 км,
  4. Терский (Казбекский) Кавказ (от Адай-Хоха до г. Барбало) — 125 км,
  5. Дагестанский Кавказ (от Барбало до вершины Сари-даг) — 130 км,
  6. Самурский Кавказ (от Сари-дага до г. Баба-даг) — ок. 130 км,
  7. Каспийский Кавказ (от Баба-дага до вершины Илхыдаг) — ок. 170 км.

Также принято более укрупнённое деление[3]:

  • Западный Кавказ (ограничен с востока Эльбрусом);
  • Центральный Кавказ;
  • Восточный Кавказ (ограничен с запада Казбеком).

Общая информация

Вся система Главного Кавказского хребта занимает приблизительно 2 600 км². Северный склон занимает около 1450 км², а южный — около 1150 км².

Ширина Кавказского хребта[4] в западной (несколько западнее Эльбруса, и включая горный массив Эльбрус) и восточной (Дагестан) частях — около 160…180 км, в центральной — около 100 км; обе оконечности сильно сужаются и представляют (в особенности западная) незначительную ширину.

Наиболее высокой является средняя часть хребта, между Эльбрусом и Казбеком (средние высоты около 3 400 — 3 500 м над уровнем моря); здесь сосредоточены высочайшие его вершины, самая высокая из которых — Эльбрус — достигает высоты 5 642 м над ур. м.; восточнее Казбека и западнее Эльбруса хребет понижается, причем значительнее по второму направлению, чем по первому.

В общем, по высоте, Кавказский хребет значительно превосходит Альпы; в нём насчитывается не менее 15 вершин, превышающих 5 000 м, и более 20 пиков выше Монблана, высочайшей вершины всей Западной Европы. Передовые возвышенности, сопровождающие Главный хребет, в большинстве случаев не имеют характера непрерывных цепей, но представляют короткие хребты или горные группы, связанные с водораздельным хребтом отрогами и прорванные во многих местах глубокими ущельями рек, которые, начинаясь в Главном хребте и прорвавшись через передовые возвышенности, спускаются на предгорья и выходят на равнины.

Таким образом, почти на всем протяжении (на западе — с юга, на востоке — с севера) к водораздельному хребту примыкает ряд высоких котловин, в большинстве случаев озёрного происхождения, замкнутых с одной стороны высотами водораздела, а также его отрогами, а с другой — отдельными группами и короткими хребтами передовых возвышенностей, которые в некоторых местах по высоте превосходят главную цепь.

С северной стороны водораздела преобладают поперечные котловины, а с южной, кроме западной его оконечности, — продольные. Характерно для Кавказского хребта также и то, что многие первостепенные вершины лежат не на Водораздельном гребне, но на оконечностях коротких его отрогов, направляющихся на север (таково положение вершин; Эльбрус 5642 м, Дыхтау 5204 м, Коштантау 5152 м, Гюльчи-Тау 4447 м, Суган-Тау 4487 м, Адай-хох 4405 м и т. п.). Это так называемый Боковой Кавказский хребет, который тянется с северной стороны главного, кое-где он прерывается. Это участки где между Главным Кавказским хребтом (ГКХ) и Скалистым хребтом не оказывается Бокового, то есть Главный Кавказский хребет сразу примыкает к Скалистому хребту; таким участком, например, является междуречье Уруха и Ардона, где отроги Главного Кавказского хребета примыкают сразу к Скалистому хребту.

Северный, более развитый склон Кавказского хребта, образуемый множеством отрогов, примыкающих в общем почти перпендикулярно к Главному хребту и отделённых поперечными глубокими долинами, достигает весьма значительного развития в окрестностях Эльбруса (Эльбрусский выступ). Самое значительное поднятие [Эльбрусско-Минераловодская зона разломов] направляется от этой вершины прямо на север, служит водоразделом между водами Кубани (Азовское) и Терека (Каспийское море) и, понижаясь уступами далее, расплывается в островные горы Пятигорья и обширную Ставропольскую возвышенность (основное поднятие передовых выступов достигает Пастбищного хребта, окаймляя подковой Кисловодскую котловину поворачивает южнее (Кисловодска) на восток, вместе с ущельями и долинами рек тянется к Терско-Сунженскому междуречью — образуя Терско-Сунженскую возвышенность, и далее — вплоть до Андийского хребта).

Ещё более развит северный склон в восточной части Кавказского хребта, где многочисленные, и весьма значительные по высоте и длине, его отроги образуют обширную горную страну Дагестан (Дагестанский выступ) — большой горский район, замкнутый высокими Андийским, Сала-Тау и Гимринским (2334 м) хребтами. Постепенно понижаясь к северу, северный склон образуется многими передовыми возвышенностями, которые местами являются в виде хребтов и горных отрогов; к таким горным массивам относятся так называемые Чёрные горы (см.) {Пастбищный хребет}, расположенные севернее Главного хребта, на расстоянии [18(?)-]65 км от него. Чёрные горы образуют пологие и длинные склоны, в большинстве местностей покрытые дремучими лесами (отсюда и название[5]), а к югу падают крутыми обрывами. Реки, стекающие с Главного хребта, прорываются через Чёрные горы по глубоким и узким, весьма живописным ущельям (Сулакский каньон глубиной до 1800 м); высота этой передовой цепи, в общем, незначительна (на западе от Дагестанского выступа[6]).

Южный склон в особенности слабо развит в западной и восточной частях хребта, достигая довольно значительного орографического развития в середине, где к нему примыкают параллельные возвышенности, образующие продольные долины верховьев Риони, Ингури и Цхенис-цхали, и отходят к югу длинные отроги, отделяющие бассейны Алазани, Иори и Куры.

Наиболее крутой и наименее развитый участок южного склона — там, где он падает к долине Алазани; г. Закаталы, расположенный на высоте 355 м у южной подошвы Кавказского хребта, отстоит по прямой линии всего на 20 км от его гребня, достигающего здесь высоты более 3 300 м над уровнем моря. Кавказский хребет не отличается удобопроходимостью; лишь на западной и восточной его оконечностях имеются удобные и низкие перевалы, вполне доступные круглый год для сообщения.

На всём остальном протяжении, за исключением Мамисонского и Крестового перевалов (см. Военно-Грузинская дорога), пути через хребет в большинстве случаев представляют вьючные или даже пешеходные тропинки, отчасти совершенно недоступные для пользования в зимнее время года. Из всех перевалов наибольшее значение имеет Крестовый (2 379 м), через который проходит Военно-Грузинская дорога.

Ледники

По числу ледников, их площади и размерам Кавказский хребет почти не уступает Альпам. Наибольшее число значительных ледников находится в эльбрусской и терской частях хребта, причём ледников первого разряда в бассейнах Кубани, Терека, Лиахвы, Риони и Ингури около 183, а второго разряда — 679. Всего на Большом Кавказе, по данным «Каталога ледников СССР» (1967—1978), 2 050 ледников общей площадью 1 424 км²[3]. Величина кавказских ледников весьма разнообразна, и некоторые из них (например, Безенги) почти не уступают по размерам Алечскому леднику в Альпах. Кавказские ледники нигде не спускаются так низко, как, например, ледники Альп, и представляют в этом отношении большое разнообразие; так ледник Караугом опускается концом до высоты 1 830 м над уровнем моря[3], а ледник Шах-дага (г. ШахДаг (4243 м), в районе БазарДюзю) — до высоты 3 320 м над уровнем моря. Наиболее известными ледниками Кавказского хребта являются[3]:

Название ледника Гора, с которой спускается Высота нижнего конца ледника,
в м над уровнем моря
Длина ледника в км,
всего
Площадь ледника
в км²
Безенги (бас. Черека Безенгийского) Безенгийская стена:
Гестола, Шхара, Джангитау, Катынтау
2 080 м 17,6 36,2 км²
Дых-Су (Дых-Котю-Бугойсу)
(бас. Черека Балкарского)
Шхара, Айлама, Башхааузбаши 2 070 м 15,3 км 34,0 км²
Караугом (Урух, бас. Терека) Караугом (и/или Бурджула)[7], Уилпата, Скатиком (Скатикомхох) 1 830 м 13,3 км 26,6 км²
Цанери [Цаннер] (бас. Ингури) Тетнульд 2 390 м 12 км 28,8 км²
Девдораки (бас. Амали) Казбек 2 260 м 7,3 км 7,0 км²
Большой Азау (Баксан, басс. Терека) Эльбрус, южное плечо 2 500 м 10,1 км 19,6 км²
Снежная долина Джикиуганкез
[замёрзшее озеро, Джикаученкез]
(Малка и Баксан)
Эльбрус, восточное плечо
Цей (Ардон, бас. Терека) Уилпата, Чанчахи, Мамисон
Лехзыр
[Лекзыр, Лекзири] (бас. Ингури)
Уллукара, Лацга, Джантуган, Башильтау 13,6 км
Езеньги (Юсеньги)
(р. Юсеньги, бас. Баксана)
Донгузорун-Чегет-Карабаши (зап.),
хребет Юсеньги (вост.)
ледник Шхельды
(Адылсу, бас. Баксана)
Шхельда (4368 м),
Чатынтау (4411 м)

В ледниковый период ледники Кавказского хребта были намного более многочисленными и обширными, чем ныне; из многочисленных следов их существования, найденных далеко от современных ледников, можно заключить, что древние ледники простирались в длину на 53, 64 и даже до 106,7 и более километров, спускаясь в долины до высот 244…274 метров над уровнем моря. В настоящее время большинство ледников Кавказского хребта находится в периоде отступления, длящемся уже несколько десятков лет.

См. также

Напишите отзыв о статье "Главный Кавказский хребет"

Примечания

  1. Данный географический объект расположен в Абхазии. Согласно конституции Грузии, Абхазия входит в состав Грузии как Автономная Республика Абхазия. Фактически же Абхазия является частично признанным государством Республика Абхазия, территория которого грузинским правительством не контролируется.
  2. Данный географический объект расположен в Южной Осетии. Согласно конституции Грузии, территория Южной Осетии входит в Грузию. Фактически же Южная Осетия является частично признанным государством, территория которого грузинским правительством не контролируется.
  3. 1 2 3 4 Долгушин Л.Д., Осипова Г.Б. Ледники. — М.: Мысль, 1989. — 447 с. — ISBN 5-244-00315-1.
  4. Ширина горных цепей (всего) Большого Кавказа, а не только Большого Кавказского горного хребта.
    Исходя из вышеописанного, площадь осевого Водораздельного гребня — 2 600 км², а длина — 1100—1150 (напрямую по карте) — 1500 км (по хребту). То есть, ширина Главного Кавказского хребта [горного гребня — линии пересечения склонов, вершинной части хребта, по которой проходит линия водораздела] в расчётной площади в среднем составляет 2 (1,75-2,25) км.
  5. Чёрнолесье, чернобор, чёрный лес, лиственный лес: береза, липа, ольха, вяз (берест), осина, дуб, ясень, осокорь и пр. (а также (?) хурма кавказская — чёрное дерево); в коих водятся (водились во времена завоевания Кавказа) чёрная дичь, кабан, вепрь, черногузка (кара-куйрук), и чёрные грибы, волвянки, совики, сыроежки и свинухи…
  6. Речь не идёт уже также и о Чёрных горах, расположенных севернее в низовьях и среднем течении рек — на высотах, в основном не превышающих 1200-1500 м.
  7. Лист карты K-38-40 Верх. Згид. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1984 год. Издание 1988 г.
    Караугом 42°47′44″ с. ш. 43°46′00″ в. д. / 42.79556° с. ш. 43.76667° в. д. / 42.79556; 43.76667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.79556&mlon=43.76667&zoom=14 (O)] (Я)
    Бурджула 42°47′00″ с. ш. 43°41′57″ в. д. / 42.78333° с. ш. 43.69917° в. д. / 42.78333; 43.69917 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.78333&mlon=43.69917&zoom=14 (O)] (Я)

Ссылки

  • veskavkaz.narod.ru/lib/eastkavkaz/index.html
  • veskavkaz.narod.ru/lib/dagestan/index.html
  • veskavkaz.narod.ru/lib/malkavkaz/index.html
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Главный Кавказский хребет

Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.