Политическое управление Красной армии

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ГлавПУР»)
Перейти к: навигация, поиск

Политическое управление (ПУР) Красной армии — центральный военно-политический орган, осуществлявший партийно-политическую работу в Вооружённых Силах РСФСР и СССР, существовавший в 1919—1991 годах.

Неоднократно меняло название:

Начальная аббревиатура ПУР (от Политическое управление РВС) постепенно стало просто названием, альтернативным ГПУ.





История

Предшественником организации было созданное в апреле 1918 года Всероссийское бюро военных комиссаров (под руководством Константина Юренева).

Решение о создании центрального военно-политического органа, призванного руководить всей партийно-политической работой в Вооружённых Силах было принято VIII съездом ВКП(б) в 1919. Окончательно было создано в 18 апреля 1919 для руководства партийно-политической работой в Красной Армии и Флотесъезда РП(б) приказом РВСР № 674.

18 апреля 1919 было преобразовано в Политический отдел РВС Республики, переименованный 15 мая 1919 в Политическое управление РВС Республики — ПУР. Система руководства партийными органами была закреплена в Уставе РКП(б) 1919 года. В годы Гражданской войны ПУР вёл работу по руководству политорганами РККА.

В ведение Политуправления входила «вся политическо-просветительская и агитационная работа в Красной Армии и Флоте». Начальник ПУРа назначался Реввоенсоветом и подчинялся ему в административном отношении. В своих действиях он руководствовался «как приказами РВСР, так и указаниями ЦК РКП». Положение утвердило сложившуюся к 1 сентября 1920 года структуру. С переходом на мирное положение ПУР стал называться Политуправлением Красной Армии (ПУРККА).

Переименования и руководители

Политуправление РВСР

31.05.1919 — январь 1921 Смилга, Ивар Тенисович

01.1921 — 02.1922 Гусев, Сергей Иванович (партийный деятель)


Начальники:

Политическое управление РККА

Начальники:

Политическое управление РККФ

Начальники:

Главное управление политической пропаганды Красной Армии

Начальники:

Главное управление политической пропаганды ВМФ

Начальник:

Главное политическое управление РККА

Начальники:

Главное политическое управление ВМФ

Начальник:

Главное политическое управление Вооружённых Сил СССР

В 1946 году в связи с объединением Наркомата обороны и Наркомата ВМФ в один орган — Наркомат Вооружённых Сил СССР — создаётся единое Главное политическое управление, которое с апреля 1958 года в соответствии с решением ЦК КПСС именуется Главным политическим управлением Советской Армии и ВМФ.

Начальники:

Главное политическое управление Советской Армии

Начальники:

Главное политическое управление ВМФ СССР

Начальники:

Главное политическое управление МО СССР

Начальники:

Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота

Начальники:

Заместители

Главное военно-политическое управление Вооружённых Сил СССР

Начальник:

См. также

Напишите отзыв о статье "Политическое управление Красной армии"

Ссылки

  • [guides.rusarchives.ru/browse/gbfond.html;jsessionid=K-kMYfKCfE-0H2lC?bid=120&fund_id=24054&sort=number&direction=asc Историческая справка]
  • [www.pseudology.org/Documets/Polit_Upr_RVS.htm Политическое управление вооружённых сил]

Источники

  • [elibrary.gopb.ru/reader/index.php?r=view&idbook=397249&basename=GOPB_AZ&page=1&scale=1 Тезисы ПУРа, согласованные с АПО ЦК ВКП(б) и материалы для докладов на собраниях, посвященных XI годовщине РККА]. — Нижний Новгород, 1929.
  • КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленума ЦК, 7 изд., ч. 1. — М., 1954.
  • КПСС о Вооружённых Силах Советского Союза. Документы. — М., 1969.
  • Петров Ю. П. Строительство политорганов, партийных и комсомольских организаций Армии и Флота. — М., 1968.

Примечания

  1. 1 2 Военная энциклопедия: В 8 томах / Председатель Главной редакционной комиссии Грачёв П. С. — М.: Воениздат, 1994. — Т. 2: Вавилония - Гюйс. — С. 176. — 544 с. — ISBN 5-203-00299-1.

Отрывок, характеризующий Политическое управление Красной армии

– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.