Главка (дочь Креонта)
Поделись знанием:
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Главка (др.-греч. Γλαυκή) — персонаж древнегреческой мифологии[1]. Младшая дочь Креонта. Невеста Ясона. Её же называют Креуса (Κρέουσα)[2]. Еврипид имени не называет.
Медея послала ей со своими детьми подарок — пеплос, пропитанный ядом, та надела его и сгорела вместе с отцом[3]. По рассказу, ища спасения, бросилась в водоём, его называют Главкой[4].
В честь Главки назван астероид (288) Главка, открытый в 1890 году.
|
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Главка (дочь Креонта)"
Примечания
Отрывок, характеризующий Главка (дочь Креонта)
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
