Главное здание МГУ

Достопримечательность
Главное здание Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова
Главное здание МГУ
Страна	Россия
Местоположение	Москва, Ленинские горы, 1
Автор проекта	Л. В. Руднев, С. Е. Чернышёв, П. В. Абросимов, А. Ф. Хряков, В. Н. Насонов
Строительство	1949—1953 годы
Статус	Объект культурного наследия, федерального значения

Гла́вное зда́ние МГУ (ГЗ МГУ; в официальных документах иногда называется Главным корпусом МГУ) — центральное здание университетского комплекса Московского государственного университета на Воробьёвых горах. Одно из семи зданий, входящих в перечень сталинских высоток. Высота — 183,2 м, со шпилем — 240 м, этажность центрального корпуса — 34. Высота основания над уровнем моря — 194 м. Выстроено в 1949—1953 гг., архитекторы Б. М. Иофан (был смещён с должности главного архитектора), Л. В. Руднев, С. Е. Чернышёв, П. В. Абросимов, А. Ф. Хряков, В. Н. Насонов. Скульптурное оформление фасадов — работы мастерской В. И. Мухиной.

Структура

В главном секторе «А» размещены геологический факультет (3-8 этажи), механико-математический факультет (12-16 этажи) и географический факультет (17-22 этажи), ректорат (9-10 этажи) и администрация, научная библиотека, Музей землеведения (24-31 этажи), актовый зал на 1500 человек и Дворец культуры МГУ с большим залом на 640 мест (2 этаж), «ротонда» (31 и 32 этажи: зал заседаний на 31 этаже, смотровая площадка на 32 этаже). 11 и 23 этажи являются техническими.

В боковых секторах — жилая зона, то есть квартиры профессорско-преподавательского состава (корпуса «И», «К», «Л», «М»), общежития для студентов (зоны «Б», «В») и аспирантов (зоны «Г», «Д», «Е», «Ж») блочного типа. Как и другие высотки административно-жилого характера, здание задумано как дом с замкнутой коммунально-бытовой инфраструктурой (дворец культуры, библиотеки с читальными залами, почтовое отделение, телеграф, столовые, продовольственные и промтоварные магазины, парикмахерская, предприятия бытового обслуживания, поликлиника, спортивный центр с 25-метровым бассейном). Тем самым (теоретически), студент, войдя 1 сентября, то есть с началом учебного года, в это здание, мог, ни разу не покинув его, жить и учиться в нём до окончания учебного года.

19-этажное здание секторов «Б» и «В» главного корпуса МГУ имеет подвал, цокольный и технический этажи. Стены кирпичные, перекрытия монолитные, железобетонные. Со 2-го по 18-й этажи тут расположены жилые комнаты студентов и аспирантов, общее количество проживающих составляет до 2000 человек. На 2-м -- 18-м этажах в углах сектора и на 20-м -- 24-м этажах в башнях имеются кухонные помещения с газовыми плитами, через которые проходят 2 вертикальных газовых стояка.

История проектирования и строительства

По предложению И. В. Сталина в январе 1947 года Совет министров СССР принял решение о строительстве в Москве восьми высотных зданий, одним из которых, самым высоким, стал главный корпус МГУ на Ленинских (ныне Воробьёвых) горах.

Контролировать строительство высотных зданий И. В. Сталин поручил Георгию Попову.

В следующем 1948 году были приняты ещё три постановления СМ СССР за подписью Сталина И. В. и Чадаева Я. Е., касающихся строительства Главного Здания МГУ:

• 15 марта 1948 года «О строительстве нового здания для Московского государственного университета»
• 3 июля 1948 года «О проектировании и размещении нового здания Московского государственного университета»
• 14 октября 1948 года «Об укреплении строительства Московского государственного университета и 32-этажного административного здания в Зарядье»

Именно 15 марта первоначально было принято считать днём рождения МГУ, по предложению академика Н. Д. Зелинского

Подготовительные работы, проектирование и строительство МГУ было возложено на «Управление строительства Дворца Советов», проект которого к тому времени был заморожен. Сроки проектирования устанавливались для эскизного проекта 4 месяца и для технического проекта — 10 месяцев. Проектирование здания было возложено на архитектора Б. М. Иофана (1891—1976), который до этого выполнил ряд крупных правительственных заказов по проектированию ответственных зданий. До Главного здания МГУ Б. М. Иофан проектировал Московский театр эстрады, расположенный в «Доме на набережной», Павильон СССР на международной выставке в Париже (1937), Павильон СССР на международной выставке в Нью-Йорке (1939) и другие ответственные здания. Наиболее известным архитектурным достижением Б. М. Иофана является нереализованный проект Дворца Советов (соавторы В. А. Щуко и В. Г. Гельфрейх).

Б. М. Иофану принадлежит общий архитектурный замысел проекта Главного здания МГУ. Им предложена пространственная композиция здания в виде пяти объёмов с высотной центральной частью здания и четырьмя симметрично расположенными, более низкими боковыми объёмами, увенчанными башенками — пинаклями. Для архитектурного стиля Б. М. Иофана характерна трактовка монументального здания в качестве постамента для скульптур. На верху высотной части здания Б. М. Иофан сначала предполагал установить скульптуру М. В. Ломоносова, но затем по указанию, по-видимому, И. В. Сталина, предусмотрел завершение здания шпилем с пятиконечной звездой, как на остальных сталинских высотках. Б. М. Иофан хотел расположить высотное здание на бровке Ленинских гор, однако специалисты в области оснований и фундаментов высказали опасение, что при таком расположении здания не удастся обеспечить устойчивость основания. Из-за несогласия Б. М. Иофана с этим мнением задерживалось проектирование и строительство здания. В связи с этим постановлением от 3 июля 1948 года Б. М. Иофан был отстранён от проектирования.

Постановлением от 3 июля 1948 года дальнейшее проектирование было поручено архитекторам Л. В. Рудневу (руководитель), С. Е. Чернышёву, П. В. Абросимову и А. Ф. Хрякову и инженеру В. Н. Насонову.

Архитектор Л. В. Руднев (1885—1956) окончил Академию художеств в Санкт-Петербурге. Интересно, что темой его дипломной работы был проект «Университета крупного города». Уже в этом проекте были заложены многие особенности, реализованные затем при проектировании Главного здания МГУ. Наиболее крупным проектом, реализованным до проектирования МГУ, было здание Военной академии им. Фрунзе (соавтор В. О. Мунц). Главный инженер проекта новых зданий МГУ В. Н. Насонов (1900—1987) с 1933 по 1947 гг. (за исключением военных лет) руководил проектированием металлических конструкций Дворца Советов.

Несущую систему (фундаменты и каркас) Главного здания МГУ разработал выдающийся советский конструктор и учёный, создатель Останкинской телебашни Н. В. Никитин (1907—1973). Предложенные им принципиально новые технические решения (коробчатый фундамент, гибкие колонны в первом наземном этаже здания, металлические колонны крестообразного сечения и многие другие) позволили построить в сложных грунтовых условиях высотное здание переменной высоты без температурных и осадочных швов, которое долгое время было самым высоким зданием в Европе.

На момент строительства Главное здание МГУ было самим высоким зданием в Европе.

МГУ

МГУ на карте Москвы.

Земляные работы начались в 1948 году, церемония заложения первого камня состоялась 12 апреля 1949 года. 6 марта 1951 года Сталин лично визирует архитектурно-планировочное задание на строительство дорог и озеленение территорий, прилегающих к будущему зданию МГУ. Курирует строительство университета Берия. На строительство перебрасываются военно-строительные части с объектов атомной промышленности. Три отдельных здания факультетов (физфак, химфак и биофак) строятся организацией лагерного типа МВД СССР — СУ 560. В строительстве был использован труд нескольких тысяч заключённых. На 22-ом этаже главного здания МГУ для отделочных работ был организован отдельный лагерный пункт на 700 заключённых. Технический проект и генеральную смету на строительство комплекса МГУ утверждает сам Сталин. Сталин также утверждает этажность и высоту шпиля.

1 сентября 1953 года состоялся митинг, посвящённый открытию Главного здания МГУ. Ленту у главного входа перерезал министр культуры П. К. Пономаренко. В полдень начались учебные занятия.

Интересные факты

• Перед залом заседаний Учёного совета (кабинетом ректора) на 9 этаже размещены четыре колонны из цельной яшмы, якобы уцелевшие при сносе Храма Христа Спасителя, что является романтическим мифом, так как в разрушенном Храме яшмовых колонн не было.
• Иногда упоминается слух, что при отделке интерьеров здания использовались материалы разрушенного Рейхстага, в частности редкий розовый мрамор. В действительности в ГЗ встречается либо белый, либо красный мрамор. Однако известен факт, что корпус Химического факультета оснащен трофейными немецкими вытяжными шкафами, что косвенно подтверждает использование в строительстве материалов германского происхождения.
• На протяжении 37 лет, до постройки в 1990 году Мессетурма во Франкфурте, Главное здание МГУ являлось самым высоким зданием в Европе. Ровно 50 лет — до завершения осенью 2003 года основных работ на строительстве «Триумф-Паласа», здание МГУ являлось самым высоким зданием в России.
• Внешне кажется, что шпиль, а также венчающая его звезда и колосья покрыты золотом, но это не так. Шпиль, звезда, и колосья не покрыты золотом — под действием ветра и осадков позолота быстро пришла бы в негодность. Шпиль, звезда, и колосья облицованы пластинами из жёлтого стекла, внутренняя сторона стеклянных пластин покрыта алюминием. В настоящее время часть стеклянных деталей разрушилась и осыпалась, если посмотреть в бинокль, видно, что в различных местах зияют дыры.
• Существует довольно известная песня «Ленинские горы». В самой ранней версии песни есть такие строки:

Сейчас пустынны Ленинские горы,
Но флаги стройки вьются на ветру,
Здесь корпуса взойдут до неба скоро,
Сюда придут студенты поутру.

ведь здания МГУ ещё нет, только идёт стройка, в более поздних версиях песни строки имеют уже такой вид:

Вы стали выше, Ленинские горы,
Здесь корпуса стоят как на смотру,
Украшен ими наш великий город,
Сюда придут студенты поутру.

• Стены главного здания МГУ неоднократно являлись экраном для лазерных шоу. В 1997 году на праздновании 850-летия Москвы французский шоумэн Жан Мишель Жар показал лазерное шоу с большим и необычным салютом.
• Скульптор Вера Мухина обращалась к Л. П. Берии с предложением установить её скульптуру «Рабочий и колхозница» перед зданием МГУ, однако получила отказ. Считается, что если бы автором проекта остался Б. М. Иофан, уже сотрудничавший с Мухиной в процессе создания советского павильона для Всемирной выставки в Париже в 1937 году, то предложение скульптора было бы принято.
• Как и любая упругая конструкция, шпиль Главного здания совершает малые колебания под действием ветровой нагрузки. Частота основного тона колебаний составляет 0,76 Гц.

• 4 сентября 2011 года в рамках «Альфа-Шоу-4D» совершил восхождение на главное здание МГУ на глазах у огромного количества зрителей Ален Робер.

Фотогалерея

• 2016-MSU.jpg
• 2015-MSU.jpg
• Night MGU.JPG
• 20150611 153809 HDR.jpg
• Moscow State University Main Building Star.jpg
• MSU2005.JPG

См. также

• Список самых высоких зданий Москвы
• Сталинские высотки
• Строительство 90 и ИТЛ (заключённые — строители Главного здания МГУ в 1947—1949)
• Главное здание МГУ в филателии

Ссылки

• [countrymoscow.ru/stalinskie-visotki/stalinskie-visotki-glavnoe-zdanie-moskovskogo-gosudarstvennogo-universiteta.html Сталинские высотки — Главное здание Московского Государственного Университета ]
• [www.mmforce.net/msu/heart/ Сайт, посвящённый 50-летию главного здания МГУ]
• [www.visotki.ru/msu.php МГУ на сайте «Московские высотки»]
• [www.klim.pro Сайт жильцов корпусов «КЛИМ» ГЗ МГУ]
• [cam.mnc.ru Управляемая веб-камера, стоящая на ГЗ МГУ (13 этаж, в сторону центра Москвы) — в хорошую погоду видно Кремль]
• [web.archive.org/web/20070528112552/www.webplanet.ru/news/security/2007/05/17/wiki_sadovnichy.html Вандалы напали на ректора МГУ в «Википедии»]
• [shevv.ru/ph/10/03.11/index.html Прогулка по ГЗ в фотографиях]
• «Тайны века» — [rutube.ru/tracks/1884870.html?v=27813c3b1a7d60675e6132b868050e80 Иосиф Сталин. Строка в завещании] (видео)
• [www.youtube.com/watch?v=ZL8sMA2Jmn8/ Строительство МГУ 1949—1953 гг.] (видео, кинохроника)
• [retrofonoteka.ru/sovarch/mgu/01.htm МГУ им. Ломоносова на Ленинских горах. Факты из истории строительства. Презентация к 50-летию Главного Здания. (По заказу музея МГУ)].
• [varandej.livejournal.com/266890.html varandej: Главное здание МГУ] (фотографии Ротонды)
• [img.tbg-brand.ru/blog/moskva-na-vysote.html Москва на высоте. Москва, апрель-май 2011] (фотографии)
• [www.menobr.ru/materials/1215/27885/ С высоты птичьего полета! 32 этаж МГУ]
• [forumbgz.ru/ashowflat.php?Cat=&Board=University&Number=7847158&fullview=&src=&o=&showlite=&tistart= Прогулялся на звезду ГЗ] (фоторепортаж о путешествии по шпилю Главного здания МГУ)
• [raskalov-vit.livejournal.com/127004.html Moscow State University] (фоторепортаж о путешествии по шпилю Главного здания МГУ)

Рекорды

Отрывок, характеризующий Главное здание МГУ

– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.