Группа советских войск в Германии
Группа советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ); Группа советских войск в Германии (ГСВГ); Западная группа войск (ЗГВ). | |
Годы существования | |
---|---|
Страна | |
Подчинение | |
Входит в | |
Тип |
Группа войск |
Включает в себя |
объединения, соединения, части, учреждения, организации, предприятия |
Функция | |
Численность |
объединение, |
Дислокация | |
Командиры | |
Известные командиры |
Гру́ппа сове́тских войск в Герма́нии (ГСВГ; нем. Gruppe der Sowjetischen Streitkräfte in Deutschland, GSSD; англ. Group of Soviet Forces in Germany, GSFG) — оперативно-стратегическое формирование (группа) войск (сил) ВС СССР.
За время существования Группа имела следующие наименования:
- с 1945 по 1954 — Группа советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ);
- с 1954 по 1989 — Группа советских войск в Германии (ГСВГ);
- с 1989 по 1994 — Западная группа войск (ЗГВ).
Крупнейшее в мире оперативно-стратегическое объединение вооружённых сил за рубежом. Входило в состав Вооружённых Сил СССР (1945—1992), Объединённых Вооружённых Сил СНГ (1992) и Вооружённых Сил Российской Федерации (1992—1994).
Группа войск дислоцировалась в ГДР. Штаб-квартира — город Вюнсдорф (до 1946 года — Потсдам). Управление (штаб) — войсковая часть полевая почта № 71650.
Содержание
История
Создание
Группа советских войск в Германии была создана после победы СССР и антигитлеровской коалиции в Великой Отечественной войне и безоговорочной капитуляции Германии, на основании Директивы Ставки Верховного Главнокомандования № 11095 от 29 мая 1945 года[1]. В состав группы вошли войска 1-го Белорусского, 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов.
10 июня 1945 года Группа советских оккупационных войск приступила к осуществлению своих функций на территории Германии. Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков стал её первым Главнокомандующим и одновременно Главноначальствующим Советской военной администрации в Германии, учреждённой СНК СССР.
Директива Ставки Верховного Главнокомандования командующему войсками 1-го Белорусского фронта о переименовании фронта в Группу советских оккупационных войск в Германии, 11095, 29 мая 1945 г., 03.30.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
Антонов
1.Переименовать с 24.00 10 июня 1-й Белорусский фронт в Группу советских оккупационных войск в Германии. Штаб Группы иметь в районе Берлина.
Командующего войсками 1-го Белорусского фронта маршала Жукова именовать главнокомандующим Группой советских оккупационных войск в Германии.
2.Группу советских оккупационных войск в Германии иметь в составе:
2-я уд. армия — 116 ск (86, 326, 321 сд), 108 ск (372, 90, 46 сд), 40 гв.ск (101 гв., 102 гв., 272 сд);
8-я гв. армия — 4 гв.ск (35 гв., 47 гв., 57 гв. сд), 28 гв. ск (79 гв., 39 гв., 88 гв. сд), 29 гв. ск (74 гв., 82 гв., 27 гв. сд);
5-я уд. армия — 26 гв.ск (89 гв., 94 гв., 266 сд), 32 ск (60 гв., 295, 416 сд), 9 ск (301, 230, 248 сд);
3-я уд. армия — 12 гв.ск (23 гв., 52 гв., 33 сд), 79 ск (150, 171, 207 сд), 7 ск (265, 364, 146 сд);
47-я армия — 129 ск (132, 143, 260 сд), 9 гв.ск (12 гв., 75 гв., 77 гв. сд), 125 ск (185, 60, 175 сд).
Артиллерия — упр. 3, 4 и 6 ак; 2, 5, 6, 12, 14, 18, 29, 22 ад прорыва;
4-я гв. пуш. арт. дивизия; 30 гв., 43 гв., 44 гв., 136, 81-я арм. пуш. арт-бригады; 2, 4 кабр; 3 гв., 4 гв., 8, 20, 40, 41, 38, 25, 39, 33, 45, 15, 19, 27, 44 ип-табр; 2 гв., 3 гв., 18, 24, 31, 64, 20, 32, 4 гв. зенад.
Конница — 2 гв. кк.
Танки — 1 гв. ТА (11 гв. тк, 9 тк, 8 гв. мк); 2 гв. ТА (9 гв. тк, 12 гв. тк, 1 мк); отд. — 1 гв. тк, 11 тк.
ВВС — 16 ВА — 3 иак (265, 278, 286 иад); 13 иак (193, 283, 282 иад); 1 гв. иак (3 гв., 4 гв., 240 иад); 6 шак (197, 198, 2 гв. шад); 9 шак (3 гв., 11 гв., 300 шад); 6 бак (326, 334, 113 бад); 3 бак (241, 301, 183 бад); 9 гв.нбад.
3. Войска оккупационной Группы дислоцировать на территории Германии, имея границами с запада — линию соприкосновения с войсками союзников, с востока — реки Одер и Нейсе (западная) и с юга — граница Чехословакии с Германией.
4. Сменить к 6.6.45 г. части 13 А 1-го Украинского фронта, расположенные на территории Германии.
5. Принять в состав Группы советских оккупационных войск в Германии от 2-го Белорусского фронта в районе Графсвельд, Росток, Виттенберг:
2-ю ударную армию — (в указанном составе) — к 5.6.45 г.;
70-ю армию — упр. 47, 114 ск; стр. дивизии — 1, 71, 136, 162, 369, 165, 160 — к 3.6.45 г.;
49-ю армию — упр. 70, 121 ск; стр. дивизии — 191, 380, 42, 139, 238, 385, 200, 330, 199 — к 3.6.45 г.
Отд. сд — 158, 346 — к 3.6.45 г.
1 гв.тк — к 3.6.45 г.
Армии принять со всеми армейскими частями усиления, тыловыми частями и учреждениями и наличными запасами.
6. Расформировать на месте и обратить на доукомплектование войск группы:
управления 47, 77, 80, 89, 25, 61, 91, 16, 38, 62, 70, 121, 114-го стр. корпусов;
Стрелк. дивизии — 71, 136, 162, 76, 82, 212, 356, 234, 23, 397, 311, 415, 328, 274, 370, 41, 134, 312, 4, 117, 247, 89, 95, 64, 323, 362, 222, 49, 339, 383, 191, 380, 42, 139, 238, 385, 200, 330, 199, 1, 369, 165, 169, 158, 346.
Всего: упр. ск — 13; сд — 45.
7. 1-ю польскую армию в составе двух пд оставить в оперативном подчинении главнокомандующего Группой советских оккупационных войск в Германии.
8. Днепровскую флотилию принять в оперативное подчинение главнокомандующего Группой советских оккупационных войск в Германии.
9. Указания о порядке вывода оставшихся армейских управлений и войск фронта будут даны Генштабом.
10. О ходе перегруппировки доносить ежедневно в оперсводках.
Ставка Верховного Главнокомандования
Сталин
Зона советской оккупации составляла 107 тысяч 500 квадратных километров с населением 18 миллионов 559 тысяч человек.
Первоначально штаб Группы войск размещался в Потсдаме, а в 1946 году был переведён в пригород Берлина — Вюнсдорф, где находился всё время существования Группы. Размещения войск Группы (нескольких сот соединений и частей) решалась, в основном, за счёт использования бывших мест базирования вермахта.
Существование
В первые послевоенные годы Группа привлекалась к охране границы советской зоны оккупации и принимали участие в осуществлении мероприятий, проводимых Советской военной администрацией, направленных на обеспечение необходимых условий для ликвидации последствий фашистского режима и милитаризации в Германии.
Численность Группы в результате послевоенной мобилизации составила к 1949 году 2 миллиона 900 тысяч человек, в 1980-е годы — превышала 500 тысяч человек[2][3]. Со временем ударная наступательная группировка Советской армии ВС СССР, расквартированная на территории ГДР, способная, по замыслам советских военных стратегов, нанести кинжальный танковый удар по войскам НАТО и «прошить» Западную Европу до Ла-Манша, превратилась в государство в государстве. Группа имела собственные заводы, объекты инфраструктуры, подсобные хозяйства, школы для офицерских детей, пионерские лагеря, санатории, торговую сеть, дома офицеров, телевизионные центры, комбинаты бытового обслуживания — в каждом гарнизоне, клубы — в каждой воинской части, военные ансамбли песни и пляски, до 1960 годов — собственный Драматический театр.
Военные учения. Магдебург, 1983 год. |
Проверка в 178-й омсб. Берлин, Карлсхорст, 1981 год. |
Разведчики 67-го гв. мсп. Гримма, 1970 год. |
Главком ГСВГ Зайцев М. М. и офицеры 39-й гв. мсд на учениях. Ордруф, 1985 год. |
Главнокомандующий Группой войск являлся одновременно Главноначальствующим Советской военной администрации в Германии (1945—1949), обладающей всей полнотой власти в Советской зоне оккупации и Председателем Советской контрольной комиссии в Германии (1949—1953), осуществляющей контрольные функции на территории образованной 7 октября 1949 года Германской Демократической Республики.
После упразднения оккупационных функций в 1954 году Группа советских оккупационных войск в Германии с 24 марта стала именоваться Группой советских войск в Германии (ГСВГ). Правовой основой её пребывания на территории Восточной Германии являлся Договор об отношениях между СССР и ГДР 1955 года, с 1957 года также — Соглашение о временном пребывании советских войск на территории ГДР[4]. Охрана государственной границы была передана пограничным войскам ГДР в 1957 году, а за Группой было сохранено право контроля проезда военнослужащих стран-членов НАТО в Западный Берлин.
Основная задача Группы войск заключалась в том, чтобы обеспечить защиту западных рубежей СССР от внешних угроз и сокрушить любого противника. Группа войск была оснащена самой совершенной и современной боевой техникой и оружием, в том числе ядерным. На середину 1980-х годов ГСВГ имела на вооружении 7700 танков, из которых 5700 состояли на вооружении 11 танковых и 8 мотострелковых дивизий, а ещё 2000 машин находились в отдельных (учебных) танковых полках, в резерве и на ремонтных предприятиях. Из этого количества на середину 1980-х годов танков Т-62 было более 1 тысячи машин.
С 1984 по 1988 год Группа имела на вооружении оперативно-тактические ракеты повышенной (до 900 км) дальности «Темп-С» и оперативно-тактический ракетный комплекс «Ока» с дальностью пуска до 400 км. Все они были выведены из Группы к 1988 году, в рамках объявленного руководством СССР одностороннего плана сокращения Вооружённых Сил СССР.
Солдаты помогают восстанавливать хозяйство, 1958 год. |
Артисты балета Ю. Кондратов и М. Плисецкая после выступления в Группе, Лейпциг, 1951 год. | Советский офицер с членами FDJ, Лейпциг, 1953 год. |
Офицер Группы в выходной день с семьёй. Наумбург, 1991 год. |
Группа войск относилась к первому стратегическому эшелону (войскам прикрытия). Воинские соединения Группы, в случае начала войны вероятным противником, должны были удержаться на линии границы, до мобилизации всех Вооружённых сил СССР и вооружённых сил государств-участников Варшавского договора. С 1984 по 1992 год Группа войск непосредственно подчинялась Главному командованию войск Западного направления (штаб — Легница, ПНР). К 1991 году имущество Группы войск оценивалось в 30 миллиардов западногерманских марок. Группа войск располагала 36290 зданиями и сооружениями в 777 военных городках. Более 21000 объектов были построены на средства Советского Союза.[5]
На 19 ноября 1990 года на вооружении Группы имелось: 4,1 тыс. танков (включая 3 тыс. новых машин Т-80Б), около 8 тыс. боевых бронированных машин (БМП-2, БМП-1, БРМ-1К и БТР-60), около 3,6 тыс. артиллерийских систем (включая САУ, в том числе 2С1 «Гвоздика», 2СЗ «Акация» и 2С5 «Гиацинт»), миномётов (2С12 «Сани») и РСЗО (в том числе по 18 РСЗО БМ-21 «Град» в каждой дивизии), 390 боевых и 315 транспортных вертолётов (в том числе Ми-24, Ми-8, Ми-6). На вооружении Группы состояли тактические ракетные комплексы «Точка».
На 1 января 1991 года в составе Группы находились 337,8 тыс. военнослужащих[6]. Офицеры, прапорщики, сверхсрочнослужащие и вольнонаёмные получали двойное денежное довольствие. В марках ГДР (выплачивалась по месту службы) и в советских рублях (перечислялась на сберегательный счёт в СССР). Сержанты и солдаты, проходившие службу по призыву, получали денежное довольствие в марках ГДР.
Материально-техническое и продовольственное обеспечение Группы осуществлялось в основном с территории СССР железнодорожным, воздушным и водным транспортом. Военнослужащие по призыву, как и увольняемые в запас перебрасывались самолётами «Аэрофлота». В отпуск на территорию СССР военнослужащие и члены их семей убывали поездами «Эрфурт — Брест» и «Вюнсдорф — Москва».
Среди соединений и частей Группы 139 были гвардейскими, 127 носили почётные наименования, 214 были награждены орденами.
Группа советских войск в Германии была знаменитой кузницей кадров: будущие министры обороны СССР, стран СНГ, начальники Генштаба, главкомы, большинство маршалов, генералов, высший офицерский состав СССР, России и стран СНГ прошли школу обучения и воспитания в Германии. В ГСВГ готовность к войне всегда была постоянной и проверялась круглосуточно.
На протяжении всего периода существования Группа была крупнейшим войсковым объединением советских войск, дислоцированном в непосредственном соприкосновении с вооружёнными силами НАТО. В Группе войск, в каждом её гарнизоне складывался свой особый образ жизни, свои традиции, своя атмосфера, более высокий уровень культуры и благосостояния, чем во внутренних военных округах СССР.
Всего за время существования Группы войск в ней прошли службу 8,5 миллионов граждан Советского Союза[7]. В Группе в разные годы проходили службу 1171 Герой Советского Союза, 26 человек были удостоены этого звания дважды, а два — трижды (Георгий Жуков и Иван Кожедуб).
Участие в конфликтах
Неоднократно ГОСВГ (ГСВГ) оказывалась в ситуации прямого противостояния с бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Особенно жёстко оно проявлялось в период Берлинских кризисов 1948—1949, 1953 и 1961 годов. Своей боевой мощью Группа способствовала признанию паритета СССР в военной области, политике разрядки и выступала как фактор сдерживания.
В 1968 году части Группы принимали участие в Операции «Дунай» (ввод войск на территорию Чехословакии). 1 августа 1968 года, силами семи дивизий 1-й гвардейской танковой и 20-й гвардейской общевойсковой армий, 16-й воздушной армии, войска ГСВГ были введены в Чехословакию. В операции участвовали: 9-я гвардейская танковая дивизия, 11-я гвардейская танковая дивизия, 6-я гвардейская мотострелковая дивизия, 14-я гвардейская мотострелковая дивизия, 20-я гвардейская мотострелковая дивизия, 27-я гвардейская мотострелковая дивизия и 35-я мотострелковая дивизия, располагавшие 2 тысяч танков и 2 тысяч бронетранспортёров. По завершении операции «Дунай» соединения ГСВГ вернулись к местам своей дислокации на территории ГДР.[8] Боевые и не боевые потери Группы составили 34 человека[9].
Вывод войск и расформирование
За сорок девять лет нахождения наших войск в Германии мы никогда никого не устрашали, но и никого не боялись. Являясь самой мощной группировкой Советских и Российских Вооружённых сил, Западная группа честно выполняла свою историческую миссию по обеспечению мира и стабильности в Европе. Ещё неизвестно, как бы сложилось послевоенное устройство мира, не будь советских войск в Германии, Чехословакии, Венгрии и Польше. — 16-й Главком Группы, генерал-полковник М. П. Бурлаков[10] |
В 1989 году, в рамках объявленного М. С. Горбачёвым плана одностороннего сокращения Вооружённых Сил СССР, из ЗГВ вывели и расформировали 25-ю и 32-ю гвардейские танковые дивизии из состава 20-й гвардейской армии, два отдельных танковых полка, восемь отдельных батальонов. 1 июля 1989 года ГСВГ была переименована в Западную группу войск.
После внезапного падения Берлинской стены 8 ноября 1989 года, начал стремительно развиваться процесс объединения двух Германий — ГДР и ФРГ, а после объединения Германии в 1990-м году, с подписанием 12 сентября 1990 года министрами иностранных дел ФРГ, ГДР, СССР, США, Франции и Великобритании «Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии», пребывание советских войск на территории объединённой Германии стало определяться как «временное», а планомерный вывод их должен был быть осуществлён до 1994 года включительно. Бывший министр обороны СССР Дмитрий Язов оценил вывод войск из Восточной Европы, как предательство со стороны Михаила Горбачёва и Эдуарда Шеварднадзе[11].
«В ЗГВ были все на подбор.
И наказы отцов чтили свято.
Если б были мы там до сих пор,
Неизвестно, где было бы НАТО!»
На 1990 год было запланировано вывести из Германии в СССР 7-ю и 12-ю гвардейские танковые дивизии из состава 3-й общевойсковой армии.
Весь запас ядерных боеприпасов был вывезен с территории Германии на территорию СССР до 24 июня 1991 года. После распада СССР Указом Президента России от 4 марта 1992 года ЗГВ перешла под юрисдикцию Российской Федерации, взявшую на себя обязательства по дальнейшему выводу войск. В 1992 году финансирование Группы было резко сокращено до 19,8 миллиона марок (в 1991 году составляло 820 миллиона марок)[12].
Пик беспрецедентного в военной практике мероприятия по ликвидации Западной группы войск пришелся на 1992 и 1993 год, то есть на период уже после распада СССР. По договорённости президента России Бориса Ельцина с канцлером Германии Гельмутом Колем срок вывода войск был сокращён на четыре месяца[13]. Расформирование военных комендатур было закончено только в 2002 году. Так, расформированная военная комендатура № 86 г. Магдебурга перешла в ведение 4-й армии ПВО (г. Екатеринбург) лишь в июле 2002 года. За 3 года и 8 месяцев из Германии в Россию, другие страны СНГ были выведены: 6 армий (1-я и 2-я гвардейская танковые армии; 8-я гвардейская, 3-я и 20-я общевойсковые армии, 16-я воздушная армия). В их числе: 22 дивизии (8 мотострелковых, 8 танковых, 1 артиллерийская, 5 авиационных), 49 бригад, 42 отдельных полка, а также 123 629 единиц вооружения и боевой техники: 4288 танков, 8208 боевых бронированных машин, 3664 орудия и миномёта, 105 144 единицы автомобильной и другой техники, 1374 самолёта и вертолёта.
Вывезены 2 754 530 тонн материальных средств, в том числе 677 000 тонн боеприпасов. Из Германии на историческую Родину, то есть на территорию постсоветского пространства, вернулись 546 200 человек: 338 800 военнослужащих, 207 400 рабочих и служащих, членов семей, служивших и работавших в составе ЗГВ.
На момент начала вывода войск на вооружении у группы было около 5000 танков, до 10 000 бронемашин, около 1500 самолётов и вертолётов. Для вывоза имущества группы в Россию в 1991—1994 годах потребовалось 131 703 вагона, перевезших 2,6 млн тонн материальных средств. Стоимость недвижимого имущества ЗГВ (жилые и складские помещения, заводы, торговые предприятия и т. п.), по оценкам СМИ, достигала около $28 млрд). В течение 1991—1992 годов руководство Министерства обороны России передало значительное число этих объектов на баланс гражданским коммерческим организациям. В результате из всей недвижимости, ранее находившейся в распоряжении группы, немецкой стороне было передано 21 111 зданий в 777 военных городках. Российские эксперты оценили стоимость компенсации за это имущество около $7,35 млрд. Немецкие власти настаивали на встречной компенсации — за экологический и имущественный ущерб. В результате переговоров российская сторона получила в качестве компенсации лишь $385 млн.[14]
Прощальный военный парад в честь вывода Западной Группы Войск состоялся 12 июня 1994 года в Вюнсдорфе, а 31 августа 1994 года, с участием президента России Бориса Ельцина и канцлера Германии Гельмута Коля — перед памятником советскому воину-освободителю в Трептов-парке в Берлине[12][15].
Западная группа войск прекратила существование 31 августа 1994 года. Соединения и части были выведены фактически «в чистое поле»[13]. Большинство прославленных частей, соединений и объединений после возвращения из Германии на территорию России и других бывших республик СССР было расформировано.
Главнокомандующие
Высшая должность в группе сначала называлась — Главнокомандующий войсками, позднее — Командующий войсками:
- Жуков Георгий Константинович, Маршал Советского Союза (10 июня 1945 — 21 марта 1946)
- Соколовский Василий Данилович, Маршал Советского Союза (21 марта 1946 — 31 марта 1949)
- Чуйков Василий Иванович, генерал армии (31 марта 1949 — 26 мая 1953)
- Гречко Андрей Антонович, Маршал Советского Союза (1955) (26 мая 1953 — 16 ноября 1957)
- Захаров Матвей Васильевич, Маршал Советского Союза (16 ноября 1957 — 14 апреля 1960)
- Якубовский Иван Игнатьевич, Маршал Советского Союза (14 апреля 1960 — 9 августа 1961; 18 апреля 1962 — 26 января 1965)
- Конев Иван Степанович, Маршал Советского Союза (9 августа 1961 — 18 апреля 1962)
- Кошевой Пётр Кириллович, Маршал Советского Союза (26 января 1965 — 31 октября 1969)
- Куликов Виктор Георгиевич, генерал армии (31 октября 1969 — 13 сентября 1971)
- Куркоткин Семён Константинович, генерал-полковник (13 сентября 1971 — 19 июля 1972)
- Ивановский Евгений Филиппович, генерал армии (19 июля 1972 — 25 ноября 1980)
- Зайцев Михаил Митрофанович, генерал армии (25 ноября 1980 — 6 июля 1985)
- Лушев Пётр Георгиевич, генерал армии (6 июля 1985 — 11 июля 1986)
- Беликов, Валерий Александрович, генерал армии (11 июля 1986 — 12 ноября 1987)
- Снетков Борис Васильевич, генерал армии (26 ноября 1987 — декабрь 1990)
- Бурлаков Матвей Прокопьевич, генерал-полковник (13 декабря 1990 — 31 августа 1994)
Главком ГСОВГ (1949—1953) В. И. Чуйков и президент ГДР Вильгельм Пик, 1951 год | Главком ГСВГ (1960—1961; 1962—1965) И. И. Якубовский с руководителем ГДР В. Ульбрихтом, 1970 год |
Главком ГСВГ (1972—1980) Е. Ф. Ивановский (слева), руководитель ГДР Э. Хонеккер и министр обороны ГДР Х. Гофман, 1980 год | Главком ГСВГ (1980—1985) г-л армии М. М. Зайцев (справа) и министр обороны ГДР Х. Гофман, 1981 год |
Состав Группы войск
1945 год
На момент создания Группы (10 июня 1945 года) включала следующие армии:
- 2-я ударная армия;
- 3-я ударная армия;
- 5-я ударная армия;
- 8-я гвардейская армия;
- 47-я армия;
- 1-я гвардейская танковая армия;
- 2-я гвардейская танковая армия;
- 3-я гвардейская танковая армия;
- 4-я гвардейская танковая армия;
- 16-я воздушная армия.
1991 год
На момент начала вывода Группы с территории Германии, включала шесть армий:
- 1-я гвардейская танковая армия (Дрезден);
- 2-я гвардейская танковая армия (Фюрстенберг);
- 3-я общевойсковая армия (Магдебург);
- 8-я гвардейская общевойсковая армия (Нора);
- 20-я гвардейская общевойсковая армия (Эберсвальде-Финов);
- 16-я воздушная армия (Вюнсдорф).
Танковые и общевойсковые армии включали в себя по 4 дивизии, воздушная армия — 5 дивизий.
Гимн ГСВГ
- Майским утром в 45-м,
- Завершив с Победой трудную войну,
- Пол-земли пройдя советские солдаты —
- Принесли в Берлин весну!
ПРИПЕВ:
- А мы стоим здесь на задании,
- Всегда в дозоре боевом, за рубежом —
- Солдаты группы войск, советских войск в Германии —
- покой земли мы бережём!
- Путь от Волги и до Шпрее,
- Всем известно, был нелёгок и суров.
- Знамя славы фронтовой над нами реет —
- Знамя братьев и отцов!
ПРИПЕВ.
- Дорогая, я хотел бы
- Поскорее возвратиться в отчий край.
- Я пишу тебе письмо с далёкой Эльбы
- Ты меня не забывай.
ПРИПЕВ.
— Музыка: М. Блантер[16][17]; Стихи: Владимир Андрианов
Галерея
Люди
Памятники и мемориалы
После вывода Западной группы войск на территории ФРГ осталось 17 231 могила военнослужащих группы и членов их семей. В межгосударственных договорённостях между Россией и Германией определено, что в ФРГ эти захоронения и памятники находятся под защитой германских законов. <center>
- Kottmarsdorf sowjet friedhof.JPG
Советское военное кладбище в Саксонии
- Sowjetischer Ehrenfriedhof (B 5) 0222.JPG
Памятник в Далльгов
- Malchow Denkmal.jpg
- 12-05-30-garnisonsfriedhof-ebw-by-RalfR-26.jpg
- Stralsund Marienkirche 6.jpg
Памятник в Штральзунде
- Flugplatz Großenhain-Flugzeugdenkmal MiG-17-B2.jpg
Памятник в Гросенхайне
- Röderau Friedhof Denkmal WW II.jpg
Памятник в Цайтхайне
- GedenkZeithainEing.JPG
Мемориал Ehrenhain и захоронения в Цайтхайне
- Sowjtischer Friedhof Jüterbog Damm.jpg
Могилы советских солдат в Ютеборге
- Russischer Friedhof im Park an der Ilm in Weimar.jpg
Советское военное кладбище в Веймаре
- Ehrenfriedhof der Sowjetarmee 4.JPG
Памятник павшим воинам в Бранденбурге
- Dresden Garnisonfriedhof Tafel.JPG
Советское военное кладбище в Дрездене
- Monument featuring T-34-85 Model 1969 tank in Berlin.jpg
Памятник Т-34 в музее «Берлин-Карлсхорст»
- Sowj Ehrenmal Tiergarten Totale.jpg
- 2009--06-01-beelitz-heilstaetten-by-RalfR-03.jpg
Памятник военврачам-героям, Белиц
Техника
- Wollenberg 1.JPG
Оставленные после вывода КамАЗы. Бад-Фрайенвальде, 2009 год
- T-64 der GSSD in Perleberg (1980er-Jahre).jpg
- Bundesarchiv B 145 Bild-F088847-0004, Berlin-Karlshorst, Bus der Sowjetarmee.jpg
Автобус «Прогресс»
- Bundesarchiv B 145 Bild-F089023-0011, Dessau, russisches Militärfahrzeug.jpg
Автомобиль КамАЗ-43105 группы, август 1991
После вывода
- Königsbrück eingang kaserne.JPG
- BunkerGranit offen.jpg
- LychenII a.jpg
- Bundesarchiv B 145 Bild-F088969-0008, Stendal, russische Kaserne.jpg
- Bundesarchiv B 145 Bild-F088900-0002, Wittenberg, Wächterhäuschen der Sowjetarmee.jpg
- Sperenberg-hangar.JPG
- Mauer mit Propagandaspruch der GSSD auf dem Truppenübungsplatz Wittstock.jpg
- Reicherskreuzer Heide Militaergebaeude 1.jpg
- TF 03 Wuensdorf Buecherstadt.jpg
- Zerstörte Flugzeughalle Großenhain.JPG
- Bunker Fiwa.JPG
- Nohra - GSSD-Kaserne Leninstatue.JPG
- Sowjetkasernen Forst Zinna.jpg
Форст Цинна
- Ehemalige Munitionsbunker bei Frankfurt DSCF2006.jpg
См. также
Источники
Портал «СССР» |
- [www.genstab.ru/gsvg_1.htm Перечень частей и соединений ГСВГ]
- [www.gsvg.ru Сайт, посвящённый ГСВГ]
- [nazadvgsvg.ru/ Форум «Назад в ГСВГ»]
- [vif2ne.ru/nvk/forum/archive/213/213214.htm ЗГВ по справочнику Ленского]
- [www.k2x2.info/istorija/russkii_arhiv_velikaja_otechestvennaja_t_15_4_5_bitva_za_berlin_krasnaja_armija_v_poverzhennoi_germanii/p16.php Советские оккупационные войска в Германии: военно-политические аспекты]
- [www.k2x2.info/istorija/russkii_arhiv_velikaja_otechestvennaja_t_15_4_5_bitva_za_berlin_krasnaja_armija_v_poverzhennoi_germanii/p8.php Красная Армия в Германии: мстители или освободители]
Видео
- [youtube.com/watch?v=Wfur0TEtuVQ Гимн Группы Советских войск в Германии]
- [youtube.com/watch?v=uh2TBbze8pw Вывод советских войск из Германии, 1994 год — Хроника]
- [youtube.com/watch?v=Q7DR5Cik9N0 Совершенно секретно: Группа советских войск в Германии]
Сайты частей, гарнизонов и школ ГСВГ (ЗГВ)
- [10otb.ru/ 6 Гвардейская Берлинская ОМСБр 10 отб (Берлин/Berlin) 20 августа 1962—1997]
- [www.oschatz-vizite.narod.ru 175-я гвардейская Ясская ракетная бригада — подчинения главнокомандующего ГСВГ, школа № 109 ГСВГ (Ошац/Oschatz/Ошатц) 1947—1991]
- [gsvg1.narod.ru Сайт школ № 1 и № 89 ГСВГ, г. Вюнсдорф]
- [www.zgv119.net Сайт гарнизона Бранд, школы № 119 ГСВГ]
- [tkachenko.in.ua/ Альтенбург и Нобитц, 968 ИАП и СШ № 57]
- [polk69wunsdorf.narod.ru/simple6.html 35-я мотострелковая Красноградская Краснознаменная дивизия]
- [www.gmsd39.narod.ru/ 39-я гвардейская мотострелковая Барвенковская дивизия]
- [nohra.narod.ru/ Сайт учеников советской школы и военнослужащих ГСВГ г. Нора (8 ГОА)]
- [vogelsang1963-69.narod.ru/ Сайт учеников советской школы и военнослужащих Фогельзанга ГСВГ (25 ТД, 33 школа)]
- [www.57gsvg.mirtesen.ru/ Сайт, посвящённый Средней школе № 57 ГСВГ/ЗГВ]
- [16va.ru/ Официальный сайт 16-й воздушной армии]
- [kummersdorf-gut.com/ Форум и сообщество Kummersdorf Gut]
- [daypic.ru/architecture/169700 Бывший центральный военный госпиталь ГСВГ (Белиц)]
Напишите отзыв о статье "Группа советских войск в Германии"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20131203014222/www.24tp.org/history/Direktiva_Stavki_VGK_11095_29.05.1945.pdf Директива Ставки ВГК № 11095 командующему войсками 1-го Белорусского фронта о переименовании фронта в группу Советских оккупационных войск в Германии и её составе.]
- ↑ Ганс-Альберт Гоффманн, Зигфрид Штоф. Советские войска в Германии. Их командование в Вюнсдорфе. 1945—1994.
- ↑ [archive.svoboda.org/ll/polit/0605/ll.061305-3.asp [ Радио Свобода: Темы дня ]]. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6EzVzRIOY Архивировано из первоисточника 9 марта 2013].
- ↑ [pretich.narod.ru/gos-pravo/dogovor-ussr-ddr.html Договор между СССР и ГДР об размещении Группы Советских войск в Германии от 1957 года - www.pretich.narod.ru]. Проверено 9 марта 2013.
- ↑ [www.gsvg.ru/vospomonania_veteranov/veterany_gsvg/283-begstvo-pobediteley.html Бегство победителей | Группа Советских войск в Германии]
- ↑ «Советские войска в Германии. 1945—1994», стр. 285
- ↑ [www.rodon.org/society-090910105459 «Красная звезда» — российско-германский музей в Вюнсдорфе]
- ↑ «Советские войска в Германии. 1945—1994», с.39
- ↑ [dunay1968.com/dead.html Операция «Дунай» — персоналии погибших]
- ↑ [gazduma.ru/voennoe_delo/5/burlakov/ Ограбление века]. Проверено 10 марта 2013. [www.webcitation.org/6F1eFsyOc Архивировано из первоисточника 11 марта 2013].
- ↑ [old.redstar.ru/2005/04/27_04/1_02.html Дмитрий ЯЗОВ: «Войны ведутся народами»]
- ↑ 1 2 [ria.ru/spravka/20140831/1021932939.html Вывод Западной группы войск из Германии | РИА Новости]
- ↑ 1 2 [old.redstar.ru/2004/04/21_04/3_04.html Нас выводили в чистое поле]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/360861 Ъ-Деньги — Армия казнокрадов]
- ↑ [www.aif.ru/society/history/po_glavnoy_ulice_s_orkestrom_kak_boris_elcin_opozoril_rossiyu_na_ves_svet По главной улице с оркестром. Как Борис Ельцин опозорил Россию на весь свет | История | Общество | Аргументы и Факты]
- ↑ [www.gsvg.ru/music.html Песни и музыка ГСВГ]
- ↑ [sovmusic.ru/download.php?fname=marshgru SovMusic.ru — Марш Группы Советских Войск в Германии]
Литература
- Иванов С. Б. Военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 2004. — ISBN 5-203 01875-8.
- Басистов Ю. В., Ежова Г. В. Под знаком красной звезды: Группа советских войск в Германии. 1945—1994 гг. — М.: ИВЭСЭП; Знание, 2005. — 232 с. — ISBN 5-7320-0854-3.
- Болтунов М. Е. [tortuga.angarsk.su/fb2/boltum09/ZGV_gorkaya_doroga_domoy.fb2_0.html ЗГВ: Горькая дорога домой]. — СПб.: Шанс, 1995. — 336 с. — ISBN 5-900740-10-2.
- Бурлаков М. П. Советские войска в Германии 1945—1994 / «Sowjetische truppen in Deutschland». — М.: Молодая гвардия, 1994. — 336 с. — ISBN 5-2350-2221-1.
- Варенников В. И. Неповторимое. Том 3. Часть IV. Оперативно-стратегический эшелон. ГСВГ. Часть V. Прикарпатский военный округ. — М.: Сов. писатель, 2001. — 320 с. — ISBN 5-265-03489-7.
- Ленский А. Г., Цыбин М. М. Советские сухопутные войска в последний год Союза ССР. Справочник. — СПб.: B&K, 2001. — 293 с. — ISBN 5-93414-063-9.
- Феськов В. И., Калашников К. А., Голиков В. И. Советская Армия в годы холодной войны (1945—1991). — Томск: Изд-во Томского ун-та, 2004. — 246 с. — ISBN 5-7511-1819-7.
- Kowalczuk, Ilko-Sascha; Wolle, Stefan. Roter Stern über Deutschland. Sowjetische Truppen in der DDR. — Berlin: Ch. Links Verlag, 2001. — 256 S. — ISBN 3-86153-246-8.
- [гарф-архив.рф/427 Советская военная администрации в Германии, 1945—1949. Справочник / отв. ред.: Я. Фойтцик, Т. В. Царевская-Дякина, А. В. Доронин; при участии: Х. Кюнцель, Д. Н. Нохотович. — М.: РОССПЭН, 2009.]
Отрывок, характеризующий Группа советских войск в ГерманииПо широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже… Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания. – Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему. Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил: – И жизнь и имущество возьми, ваше величество! Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание. Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его. На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали. Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева. Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии. Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами. Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною. Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния. Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их. В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные. Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения. При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения. Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны. Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно. Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю. Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает. В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают. Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа. Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска. Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений. Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем. В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии. Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал. Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска. Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны. Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона. На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью. – Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета. К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним. Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка». Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней. О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма. «Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору. Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня. Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д. Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему. Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой. Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву. За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея. – Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала? – Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала. – Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну. – Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать… – Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne. – Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье. M lle Bourienne радостно вскочила. – Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч. Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам. – Ничего то не умеют, все перепутают. Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя. Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца. Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли. – Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом. – Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки. – Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам… – Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель. Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда. – При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот… – Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске… – А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке? Десаль опустил глаза. – Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он. – А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали. – Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать… Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе. Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом. Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец. – Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.) – А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья. – Как же с, уж он давно ждет. Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти. Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча. На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания. – Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча. Он походил по комнате и заглянул в памятную записку. – Потом губернатору лично письмо отдать о записи. Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания. Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился. – Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю. Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору. Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок. Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут. Тихон принес с официантом постель и стал уставлять. – Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе. «Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя. Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза. – Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню». – Тишка! Об чем за обедом говорили? – Об князе, Михайле… – Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту. Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение. «Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там». – Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он. Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке. «Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!» Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги. В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее. Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых. Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его. Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку. – Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно. – Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле. – Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание. Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город. По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле. Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча. Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом. Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему. – Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин. – Что ж так, из города? – сказал Алпатыч. – И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся. – Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч. – Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет! Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать. Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы. С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга. У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром. – Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников… – Да ну, будет, – говорил другой. – А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча. – А, Яков Алпатыч, ты зачем? – По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он. – Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы. – Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца. Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма. – Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему: – Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот… Он дал бумагу Алпатычу. – А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас. – Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая: «Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.) Народ беспокойно сновал по улицам. Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми. Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч. – До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!.. – За что? – спросил Алпатыч. – Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил! Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки. – Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем. – Аль уж ехать хочешь? – спросил он. Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину. – Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло? Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему. – По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он. – Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки. – Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил. Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки. Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла. |