Главный вокзал Лейпцига
| Deutsche Bahn AG | ||||||||||
 Общий вид вокзального здания | ||||||||||
| Дата открытия: |
4 декабря 1915 | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Характер работы: |
пассажирский вокзал ближнего и дальнего следования | |||||||||
| Классность: |
1 | |||||||||
| Количество путей: |
21 | |||||||||
| Архитекторы: |
Вильям Лоссов, Макс Ганс Кюне | |||||||||
| Выход к: |
площади Вилли Брандта | |||||||||
| Расположение: | ||||||||||
| Пересадка на: | ||||||||||
| Код в «Экспресс-3»: |
8004666 | |||||||||
| на Викискладе</td></tr>
</table> Главный вокзал Лейпцига (нем. Leipzig Hauptbahnhof) — железнодорожный вокзал в немецком городе Лейпциг в федеральной земле Саксония. Открытый в 1915 году, лейпцигский вокзал относится к высшей, первой категории немецких вокзалов. На сегодняшний день он имеет в общей сложности 21 железнодорожный путь (2 из которых проложены под землёй для поездов S-Bahn) и считается крупнейшим по занимаемой площади (83 640 м²) вокзалом в Европе. При этом по пассажиропотоку он занимает лишь 12-е место среди немецких вокзалов дальнего следования. В пределах городской агломерации Лейпциг—Галле лейпцигскому вокзалу принадлежит ключевая роль в системе регионального железнодорожного пассажирского сообщения нем. S-Bahn Mitteldeutschland, практически все поезда которого проходят по Сити-туннелю, проложенному под центром города (с декабря 2013 года). Исторический очеркПроблема центрального вокзала стала в Лейпциге актуальной темой в связи со скачкообразным ростом населения города во второй половине XIX века: до 450 000 человек в период с 1871 по 1899 годы (более чем в 4 раза). После долгих дискуссий в 1880-е годы к рубежу XIX и XX столетий было принято решение о строительстве, закреплённое в договоре 1902 года. В 1906 году был объявлен архитектурный конкурс, в котором, в общей сложности, приняли участие 76 архитекторов. Первая премия была поделена между проектами Юргена Крёгера из Берлина и Вальтера Вильяма Лоссова и Макса Ганса Кюне из Дрездена. После незначительных корректур за основной план был принят вариант саксонских архитекторов.
Местом строительства была выбрана площадка на северной границе исторического города, где к тому времени функционировали Дрезденский, Тюрингенский и Магдебургский вокзалы, каждый из которых подчинялся своему особому ритму работы. При этом Тюрингенский вокзал был закрыт уже на стадии проектирования, 1 октября 1907 года, чтобы освободить место для начала строительных работ, старт которым был дан 16 ноября 1909 года. Согласно плану, вокзал должен был открыться в 1914 году, однако этот срок не удалось соблюсти из-за забастовки рабочих 1911 года. Первый поезд (из Корбеты) прибыл на новый вокзал в его уже почти готовой западной части ещё на стадии строительства — 1 мая 1912 года; в тот же день было открыто сообщение на Цайц и в Тюрингию. 20 сентября с нового вокзала отправились поезда на Галле, 1 октября — на Берлин, и баварский Хоф, 1 февраля 1913 года — на Дрезден и Хемниц. К официальному завершению строительства 4 декабря 1915 года Главный вокзал Лейпцига с его в общей сложности 31 железнодорожным путём был одним из крупнейших вокзалов в мире. Общая сумма строительных работ составила 137,05 млн марок, из которых 54,53 млн пришлись на долю Саксонии, 55,66 млн — Пруссии, 5,76 млн — Имперской почты, и 21,1 млн — на город Лейпциг. Вероятно, одной из главных особенностей нового вокзала было его фактическое (административное и логистическое) разделение между Прусскими и Саксонскими железными дорогами (вплоть до 1934 года): «прусской» считалась западная часть вокзала, «саксонской» — восточная. Это нашло своё отражение, в том числе, в техническом оснащении: в то время как Прусские железные дороги ограничились лишь модернизацией существовавших технических устройств и подъездных путей, Саксонские железные дороги закупили для своих линий новейшее электротехническое оборудование. В системе имперских железных дорог Лейпцигский вокзал с его 156 отправлениями дальних поездов в день был в 1939 году четвёртым по значимости вокзалом в стране (после Берлина, Кёльна и Франкфурта-на-Майне). Во Второй мировой войне вокзал, как минимум, дважды стал объектом авиаударов союзников: 4 декабря 1943 года, когда была почти полностью уничтожена товарная станция вместе с подвижным составом, и 7 июля 1944 года, когда в результате прямого попадания обрушились массивные своды западной части здания. При этом вокзал продолжал свою работу вплоть до апреля 1945 года, и затем уже с конца мая того же года возобновил свою деятельность. В 1954 году, после предшествовавших срочных работ по разбору завалов, Совет Министров ГДР принял решение о полном восстановлении вокзала в Лейпциге, учитывая его повышенную значимость в транспортной системе республики.
В 1994 году, после политического объединения Германии лейпцигский вокзал, наряду с вокзалом Кёльна, стал пилотным проектом по превращению вокзальных зданий в многофункциональные транспортно-торговые комплексы. Реконструированный вокзал с совмещённым двухэтажным торговым центром и встроенной парковкой (на месте 24-26 путей) был открыт 12 ноября 1997 года. Другим важным событием на территории лейпцигского вокзала стало открытие в декабре 2013 года так называемого Сити-туннеля, напрямую соединившего главный вокзал с лежащим к югу от исторического центра Баварским вокзалом. В период с 2012 по 2015 годы на территории вокзала проводились масштабные работы в рамках «Инфраструктурного проекта „Германское единство“ № 8» (нем. Verkehrsprojekts Deutsche Einheit Nr. 8) по модернизации подъездных путей и остановочных платформ, как подготовка к запуску нового участка высокоскоростной магистрали Берлин-Мюнхен (открыт в середине декабря 2015 года), что по плану должно значительно ускорить прибытие и отправку поездов в направлении Берлина, Мюнхена, Эрфурта и Франкфурта-на-Майне. Интересные факты
Изображения
Напишите отзыв о статье "Главный вокзал Лейпцига"Литература
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Главный вокзал Лейпцига
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
