Главный директор
Главный директор Пажеского, кадетских корпусов и Дворянского полка — должность, учрежденная в 1819 году в виду постоянного пребывания в городе Варшаве главного начальника Пажеских, сухопутных кадетских корпусов и Дворянского полка, цесаревича Константина Павловича[1].
25 ноября 1819 года русский император Александр I направил Указ Сенату: «По особой доверенности Военному Министру Генералу от Инфантерии Коновницыну повелеваю ему быть Главным Директором Корпусов Пажеского, 1-го и 2-го кадетских, Дворянского полка, Императорского военносиротского дома, смоленского Кадетского корпуса и дворянского эскадрона под начальством Его Императорского Высочества Цесаревича, членом Совета о военных училищах и комитета под ведением сего Совета состоящего».
Главный директор, подчиненный главному начальнику, осуществлял высший надзор за хозяйством и дисциплиной в указанных военно-учебных заведениях Российской империи[1].
В 1820 году при главном директоре было учреждено дежурство с канцелярией из 3-х отделов: инспекторского, учебного и хозяйственного[1].
В 1834 году дежурство было присоединено к штабу главного начальника, и обязанности главного директора были ограничены одним личным наблюдением за исполнением в корпусах распоряжений высшего начальства, без письменных занятий[1].
Должность главного директора была упразднена в 1843 году[1].
Эту должность занимали генералы: граф П. П. Коновницын (1819—22), граф П. В. Голенищев-Кутузов (1823—26), Н. И. Демидов 1-й (1826—33) и И. О. Сухозанет (1833—36)[1].
С 1836 года исполнение должности главного директора было возложено на директора Павловского кадетского корпуса, генерал-лейтенанта Карла Фёдоровича Клингенберга, который в 1843 годы был назначен инспектором военно-учебных заведений с сохранением звания генерального директора до его кончины, последовавшей в 1849 году[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Главный директор"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Главный директор // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
</ol>
Отрывок, характеризующий Главный директор
Еще день, два, и рай настанет…Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
