Гладилин, Анатолий Тихонович

Анатолий Гладилин
2011
Род деятельности:	прозаик
Дебют:	«Хроника времен Виктора Подгурского» (1956)
Награды:

Анато́лий Ти́хонович Глади́лин (21 августа 1935, Москва) — русский советский писатель, диссидент.

Биография

Работал электромехаником во Всесоюзном НИИ Министерства станкостроения.

В 1954—1958 годах Анатолий Гладилин учился в Литературном институте им. А. М. Горького.

Его «Хроника времен Виктора Подгурского», опубликованная в журнале «Юность» в конце 1956 года, произвела большой резонанс. Писателю было всего 20 лет, и это одно уже смотрелось непривычно для того времени. Повесть написана в жанре «исповедальной прозы», и рассматривает тему беспокойства и внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей.

По собственным словам, ушёл из Литературного института, не закончив его, и не знал, что делать дальше. Но неожиданно получил приглашение в «Московский комсомолец» работать заведующим отделом литературы и искусства.

Позже работал редактором на киностудии им. М. Горького.

В шестидесятых годах Гладилин считался талантливым и перспективным молодым советским писателем.

Гладилин открыто выступил против суда над А. Синявским и Ю. Даниэлем.

Повесть «Прогноз на завтра», написанная в 1972 году, была опубликована лишь в издательстве «Посев».

В 1976 году Анатолий Гладилин был вынужден эмигрировать из СССР. С тех пор живёт в Париже. В эмиграции Гладилин работал на радио «Свобода» и «Немецкая волна».

Произведения Анатолия Гладилина

• «Хроника времен Виктора Подгурского». М., Советский писатель, 1958
• «Бригантина поднимает паруса». М., 1959
• «История одного неудачника» (1959)
• «Дым в глаза. Повесть о честолюбии» (1959)
• «Песни золотого прииска» (1960)
• «Вечная командировка». М., 1962
• «Идущий впереди». М., 1962
• «Хроника времен Виктора Подгурского. Бригантина поднимает паруса». — М., 1962
• «Первый день нового года». М., 1965
• «История одной компании» (1965)
• «Евангелие от Робеспьера». М.: Политиздат, 1970
• «Прогноз на завтра» (1972)
• «Янтарный берег». М. 1973
• «Сны Шлиссельбургской крепости». М.: Политиздат, 1974
• «Два года до весны». М.: Советский писатель, 1975
• «Секрет Жени Сидорова». М.: Детская литература, 1975
• «Тигр переходит улицу» (1976)
• «Репетиция в пятницу» (1974—1975)
• The Making and Unmaking of a Soviet Writer, Ann Arbor, 1979 (книга о советской литературе 60-х годов, опубликованная только на английском)
• «Парижская ярмарка» (1980)
• «Большой беговой день». Аnn Аrbor, 1983
• «ФССР. Французская Советская Социалистическая республика» (1985)
• «Меня убил скотина Пелл». М.: Exlibris, 1991
• «Беспокойник». М., 1992
• «Тень всадника» (2000)
• «Меч Тамерлана» (2005)
• «Жулики, добро пожаловать в Париж!» (2007)
• «Улица генералов» (2008)

Источники

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>

Ссылки

• [magazines.russ.ru/authors/g/agladilin/ Анатолий Гладилин] в «Журнальном зале»
• [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/GLADILIN_ANATOLI_TIHONOVICH.html Гладилин, Анатолий Тихонович] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [web.archive.org/web/20050125232359/vive-liberta.narod.ru/biblio/robsp_glad_1.htm «Евангелие от Робеспьера». М.: Политиздат. 1969]
• [www.rg.ru/2011/05/12/gladilin.html Анатолий Гладилин: Европа сама себе роет яму]

Отрывок, характеризующий Гладилин, Анатолий Тихонович

Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?