Глазенап, Богдан Александрович фон

Богдан Александрович фон Глазенап
Gottlieb Friedrich von Glasenapp
Место рождения	Лифляндская губерния
Место смерти	Висбаден
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Российский Императорский флот
Годы службы	1824—1892
Звание	адмирал генерал-адъютант
Командовал	бриг «Казарский» корвет «Львица» корвет «Князь Варшавский» фрегат «Екатерина» Черноморский флот
Награды и премии	отечественные иностранные

Богда́н Алекса́ндрович фон Глазена́п (Готлиб Фридрих, нем. Gottlieb Friedrich von Glasenapp; 1811, Лифляндская губерния — 22 ноября [4 декабря] 1892, Висбаден) — русский адмирал (1869), генерал-адъютант, главный командир Черноморского флота, член Адмиралтейств-совета, агент Морского министерства в Швеции, Норвегии и Дании (1855—1856), собиратель материалов по истории флота XVIII—XIX веков.

Биография

Богдан фон Глазенап родился в 1811 году в Лифляндской губернии; из лифляндского дворянского рода происходящего из Померании.

В 1826—1829 годах принял участие в кругосветной экспедиции адмирала Фёдора Литке.

В 1833 году будучи лейтенантом флота награждён Орденом Святого Георгия 4-го класса «За беспорочную выслугу, в офицерских чинах, 18-ти шестимесячных морских кампаний».

В 1841 году командовал бригом «Казарский», в следующем году — корветом «Львица», в 1843 году — фрегатом «Екатерина» и в 1845—1846 годах — корветом «Князь Варшавский». В 1844 году Глазенап был произведён в чин капитана 2-го ранга, а в 1846 году — в чин капитана 1-го ранга. В 1848—1849 годах занимал должность главного редактора журнала «Морской сборник».

В 1858—1860 годах — командир порта и военный губернатор в Архангельске. В 1858 году при Высочайшем посещении Архангельска назначен генерал-адъютантом.

В 1860—1869 годах — главный командир Черноморского флота и военный губернатор Николаева. По его ходатайству Высочайшим повелением с 1 июля 1862 года был открыт Коммерческий порт для захода иностранных судов с открытием таможни 1-го класса, а город — для приезда и жизни иностранцев. В связи с этим в городе были учреждены иностранные консульства.

В 1869 году произведён в чин адмирала.

Семья

• Жена — Эмилия Антоновна фон Моллер (1819—1880).

Награды

Российской империи

• Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом (1831)
• Знак отличия за Военное Достоинство 4-й степени (1831)
• Золотая сабля «За храбрость» (1832)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (за 18 морских кампаний) (1833)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1835)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1839, императорская корона 1841)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1849)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1855)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1856)
• Орден Святого Владимира 2-й степени с мечами (1864)
• Орден Белого орла (1866)
• Орден Святого Александра Невского
• Алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского
• Орден Святого Владимира 1-й степени (1883)

---

• Медаль «За взятие приступом Варшавы» (1831)
• Медаль «В память войны 1853-1856 гг.» (1856)
• Золотая медаль за труды по освобождению Черноморских Адмиралтейских поселян (1862)
• Крест «За службу на Кавказе» (1864)

Иностранных государств

• Прусский Орден Святого Иоанна Иерусалимского (1836)
• Прусский Орден Красного орла 3-й степени (1836)
• Шведский Орден Меча командорский крест (1850)
• Нидерландский Орден Нидерландского льва (1841)
• Нидерландский Орден Дубовой короны 1-й степени (1857)
• Неаполитанский Орден Франциска командорский крест 3-й степени (1846)
• Французский Орден Почётного Легиона командорский крест (1846)
• Датский Орден Данеброг командорский крест (1849)
• Датский Орден Данеброг почетный знак (1850)

Память

• В честь Б. А. Глазенапа в 1828 году была названа гавань на юго-западном окончании острова Аракамчечен в Беринговом проливе.

Литература

• Александрович Е. Глазенап, Богдан Александрович // Русский биографический словарь : в 25 томах / Издание Императорского Русского Исторического Общества. — М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1916. — Т. 5: Гербенский — Гогенлоэ. — С. 254—256.
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Глазенап, Богдан Александрович фон] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Глазенап, Богдан Александрович фон

– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.