Глазунов, Александр Константинович

Александр Константинович Глазунов
Основная информация
Место рождения	Санкт-Петербург, Российская империя
Место смерти	Нёйи-сюр-Сен, Франция
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессии	композитор
Награды

Алекса́ндр Константи́нович Глазуно́в (29 июля [10] августа 1865, Санкт-Петербург — 21 марта 1936, Нёйи-сюр-Сен) — русский композитор, дирижёр, музыкально-общественный деятель, профессор Петербургской консерватории (1899), в 1907—1928 — её директор. Народный артист Республики (1922). Старший брат русского энтомолога и путешественника — Дмитрия Глазунова.

Биография

Отец работал книгоиздателем, мать была пианисткой. Образование получил во Втором петербургском реальном училище, по окончании которого в 1883 году некоторое время был вольнослушателем в Петербургском университете. Одарённый хорошим слухом и музыкальной памятью, Глазунов начал обучаться игре на фортепиано с девяти лет, сочинять с одиннадцати. В 1879 он познакомился с Милием Балакиревым, который отметил незаурядный талант юноши и рекомендовал его Николаю Римскому-Корсакову. С Римским-Корсаковым Глазунов начал частным образом изучать теорию музыки и композицию, и за полтора года прошёл весь курс гармонии, форм и инструментовки. Уже в 1882 году Глазунов написал свою Первую симфонию, которая с успехом была исполнена под управлением Балакирева, а вскоре появился его первый струнный квартет. Творчеством Глазунова вскоре заинтересовался известный меценат и покровитель искусства Митрофан Беляев, ставивший своей целью поддержку молодых русских композиторов. В 1885 году Беляев организовал цикл Русских симфонических концертов и музыкальное издательство в Лейпциге, а годом ранее при его поддержке Глазунов впервые отправился за границу, где была исполнена его Первая симфония, и где он познакомился с Ференцем Листом, одобрительно отозвавшимся о его творчестве. Вернувшись в Петербург, Глазунов стал одним из членов так называемого «Беляевского кружка», в который входили также Римский-Корсаков, Лядов, Малишевский, Витолс, Блуменфельд и другие музыканты. Продолжая традиции «Могучей кучки» по части развития русской композиторской школы, беляевцы также держали курс на сближение с западной музыкальной культурой.

В 1887 году умирает Александр Бородин, оставив неоконченными свою оперу «Князь Игорь» и Третью симфонию. За их окончание и оркестровку берутся Римский-Корсаков и Глазунов. Феноменальная память Глазунова позволила ему полностью восстановить услышанную в исполнении на фортепиано самого Бородина незадолго до его смерти увертюру к опере и фрагменты третьего действия, а благодаря музыкальным навыкам он смог полностью оркестровать симфонию. В 1889 он дебютирует как дирижёр, исполняя свою Вторую симфонию на Всемирной выставке в Париже. В начале 1890-х Глазунов переживает творческий кризис, который сменяется новым подъёмом: он пишет три симфонии, камерные произведения и балет «Раймонда», ставший наиболее известным его сочинением. В 1899 он получает место профессора Петербургской консерватории, в которой работал непрерывно около тридцати лет. После событий 1905 года, когда из консерватории за поддержку революционно настроенных студентов был уволен Римский-Корсаков, Глазунов в знак протеста также покинул свой пост, но уже в декабре того же года, после того, как консерватория была отделена от Русского музыкального общества, вернулся в неё и вскоре был избран её директором. На посту директора Глазунов провёл огромную работу: приводил в порядок учебные планы, основал оперную студию и студенческий оркестр, значительно повысил требования к студентам и преподавателям, в конце каждого учебного года лично присутствовал на всех экзаменах и писал характеристики на каждого студента. В 1906 году Глазунов написал музыку гимна «Избранникам русского народа», прославляющего депутатов Государственной Думы Российской Империи. В 1908 году А. К. Глазунов рекомендует своего ученика талантливого польского композитора Витольда Малишевского на пост директора Императорских музыкальных классов в Одессе. Это назначение оказалось знаковым для всего развития музыкальной культуры юга Российской Империи, а затем Украины, так как в 1913 году Малишевский стал основателем и первым ректором Одесской консерватории.

После Октябрьской революции Глазунов сумел остаться на своём посту, наладив отношения с новым режимом, и в частности с наркомом просвещения Анатолием Луначарским, и сохранить за консерваторией престижный статус. Он выступал как дирижёр на фабриках, в клубах и др., принимал участие в музыкально-общественной жизни страны. В 1922 ему было присвоено звание народного артиста Республики. Тем не менее, против Глазунова в консерватории были настроены как некоторые группы профессоров, так и студентов. В 1928 году Глазунов был приглашён на композиторский конкурс в Вену, посвящённый столетию со дня смерти Франца Шуберта, и по его окончании принял решение не возвращаться в СССР. Глазунов формально числился ректором консерватории до 1930 года (его обязанности исполнял Максимилиан Штейнберг). Некоторое время Глазунов выступал как дирижёр, а в 1932 в связи с ухудшившимся здоровьем вместе с женой поселился в Париже, где изредка сочинял (среди его поздних работ — Концерт для саксофона с оркестром, посвящённый Сигурду Рашеру).

Глазунов умер в Париже в 1936 году. А в 1972 году его прах был перевезён в Ленинград и торжественно захоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. В Мюнхене открыт институт, занимающийся исследованием творчества композитора, архив его партитур хранится в Париже.

Именем композитора назван малый зал Санкт-Петербургской консерватории.

Глазунов в живописи и фотографии

• Glazunov by Repin.jpg

  Портрет работы Ильи Репина. 1887

• Glazunov AK.jpg

  Фотопортрет А.К. Глазунова работы Е.Л. Мрозовской. 1891

• Portrait of the Composer Alexander Glazunov.jpg

  Рисунок работы Валентина Серова. 1899

• Федецкий А.К.Глазунов 1899.jpg

  Фотопортрет работы А. Федецкого. 1899

• Chaliapin F. (Шаляпин Ф. И.) 1900 with Stasov and Glazunov.jpg

  Владимир Стасов (критик), Фёдор Шаляпин (певец), Александр Глазунов (композитор). 1900

• В. В. Матэ. Портрет композитора А.К.Глазунова.jpg

  В. В. Матэ. Офорт, исполненный с фото в честь 25-летия композиторской деятельности.

Творчество

	«Песнь менестреля» соч.71
	Исполняет оркестр Скидморского колледжа
Помощь по воспроизведению

Глазунов занимает заметное место в истории русской музыки. По стилю своих сочинений он примыкает отчасти к «Новой русской школе», но культивирует по существу европейские классические музыкальные формы. Его произведения отмечены яркой оркестровкой, большим гармоническим и контрапунктическим мастерством, тонким лиризмом.

Две обработки церковных распевов («Плотию уснув» и стихиры Пасхи) были написаны им в 1935 году, за год до его смерти, и вошли в Сборник церковных песнопений, изданный под редакцией Н. Н. Черепнина парижским православным богословским институтом в 1939 году.

Известные ученики

Из учеников Глазунова наиболее известен Дмитрий Шостакович.

По классу композиции у А. К. Глазунова в 1916 году закончил обучение Семён Златов, впоследствии известный румынский и молдавский дирижёр, педагог и композитор.

Учеником А. К. Глазунова был П. Ясиновский — американский композитор и музыковед, известный кантор.

Похитонов, Даниил Ильич — дирижёр Мариинского театра, Профессор Ленинградской консерватории. Народный артист РСФСР 1957.

Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде

29.07.1865 — 1928 — Большая Мещанская улица, 8.

Память

• В Москве именем А .К. Глазунова названа детская музыкальная школа №33.
• Имя А. К. Глазунова носит Барнаульская детская музыкальная школа № 1, одна из старейших в Сибири и на Дальнем Востоке — оно ей было присвоено в 1928 году по инициативе первых преподавателей — выпускников Петербургской консерватории, поскольку первые денежные ассигнования на открытие школы были выделены в 1920 году при прямом содействии композитора.
• В 1956 году в г. Ленинграде на фасаде дома 8-10 по улице Плеханова (современный адрес: Санкт-Петербург, ул. Казанская, д. 8-10) по проекту архитектора М. Ф. Егорова была установлена мемориальная доска: "В этом доме в 1865 году родился и жил по 1928 год выдающийся композитор и музыкальный деятель Александр Константинович Глазунов".
• В 2003 году имя Глазунова было присвоено Петрозаводской государственной консерватории. 1 сентября 2011 года у здания концертного зала консерватории на Ленинградской улице был установлен памятник композитору (авторы Людвиг Давидян и Александр Ким).
• В честь композитора также названы дизель-электроход проекта 785 «Россия» «Композитор Глазунов» (1956) Камского речного пароходства и борт Аэрофлота Airbus A320 VP-BWI.
• В 2015 года Банк России выпустил монету, посвященную 150-летию со дня рождения композитора.

См. также

• Торжественная кантата в память 100-летней годовщины А. С. Пушкина

Литература

• Оссовский А. В. Александр Константинович Глазунов : Его жизнь и творчество : Очерк А. В. Оссовского. — Санкт-Петербург : изд. «Концертов А. Зилоти», 1907
• Ганина М. А. К. Глазунов. Жизнь и творчество. — Л., 1961.
• Курцман А. С. А. К. Глазунов. — М., Музыка, 1977. — 128 с.
• Крюков А. Н. Александр Константинович Глазунов. (1865—1936). — М., Музыка, 1982; 1984. — 144 с., вкл. (Русские и советские композиторы).
• О. И. Куницын. Балеты А. К. Глазунова. — Издательство: Музыка. 1989
• Богданов-Березовский В. М. Глазунов // [www.ozon.ru/context/detail/id/4858754/ Встречи]. — М.: Искусство, 1967. — С. 7—40. — 280 с. — 25 000 экз.
• Масляненко Д. А. А. К. Глазунов и музыкальная самодеятельность 1920-х годов // Глазунов А. Исследования, материалы, публикации, письма. Государственный научно-исследовательский Институт театра, музыки и кинематографии. Музыкальное наследие. — Л.: Музгиз, 1960. Т. 2. — С. 128—145.

Ссылки

• [belcanto.ru/glazunov.html Александр Глазунов на belcanto.ru]
• Глазунов, Александр Константинович: ноты произведений на International Music Score Library Project, [imslp.org/wiki/List_of_compositions_by_Alexander_Glazunov полный список сочинений]
• [www.glasunow.org/ru/node/98 Фонд Александра Глазунова]

Отрывок, характеризующий Глазунов, Александр Константинович

Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.