Глазунов, Василий Афанасьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Афанасьевич Глазунов
Дата рождения

20 декабря 1895 (1 января 1896)(1896-01-01)

Место рождения

деревня Варваровка, Сердобский уезд, Саратовская губерния

Дата смерти

26 июня 1967(1967-06-26) (71 год)

Место смерти

Москва

Принадлежность

Российская империя Российская империя → СССР СССР

Род войск

Пехота
 Воздушно-десантные войска

Годы службы

1915 — 1954 годы

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

142-й стрелковый полк;
59-я стрелковая дивизия;
3-й воздушно-десантный корпус;
Воздушно-десантные войска;
4-й гвардейский стрелковый корпус;
125-й стрелковый корпус

Сражения/войны

Первая мировая война
Гражданская война в России
Великая Отечественная война

Награды и премии

Других государств:

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией: см. Глазунов.

Васи́лий Афана́сьевич Глазуно́в (20 декабря 1895 (1 января 1896), деревня Варваровка, Саратовская губерния — 26 июня 1967, Москва) — советский военный деятель, первый командующий Воздушно-десантными войсками, генерал-лейтенант (19 марта 1944 год). Дважды Герой Советского Союза (19 марта 1944 года и 6 апреля 1945 года).





Начальная биография

Василий Афанасьевич Глазунов родился в семье крестьянина 20 декабря 1895 (1 января 1896) года в деревне Варваровка Сердобского уезда Саратовской губернии (ныне — в Колышлейском районе Пензенской области).

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В августе 1915 года был призван в ряды Русской императорской армии и направлен рядовым в 135-й запасной батальон, дислоцированный в городе Балашов, однако в сентябре того же года был переведён рядовым в команду пехотных разведчиков 195-го Орловского пехотного полка, дислоцированного в городе Барановичи.

С февраля 1916 года рядовым и командиром отделения в 198-м пехотном полку, принимал участие в боевых действиях на Юго-Западном фронте, в том числе в боях в районе города Броды.

В феврале 1918 года был демобилизован из рядов армии в чине младшего унтер-офицера.

В июле 1918 года был призван в ряды РККА и направлен в резерв комсостава при Покровско-Туркестанском полку (4-я армия, Восточный фронт), дислоцированном в городе Покровск. В ноябре того же года был назначен на должность командира отделения 1-го Самарского запасного полка, а в феврале 1919 года — на должность командира отделения Сердобского запасного полка (4-я армия, Восточный фронт).

С мая 1919 года в составе 25-го отдельного стрелкового батальона принимал участие в боевых действиях на Туркестанском фронте, находясь на должностях помощника командира взвода, старшины роты, командира взвода, помощника командира и командира роты.

Межвоенное время

С июня 1921 года Глазунов служил на должностях помощника командира и командира роты и временно исполняющего должность командира батальона в составе 14-го Туркестанского (Акмолинского) стрелкового полка (Отдельная степная бригада, Туркестанский фронт). В сентябре 1922 года был назначен на должность командира батальона в составе 12-го Туркестанского стрелкового полка, а в октябре 1923 года — на должность командира батальона в составе 251-го стрелкового полка (84-я стрелковая дивизия, Московский военный округ).

В 1926 году вступил в ряды ВКП(б).

В декабре 1928 года был направлен на учёбу на стрелково-тактические курсы «Выстрел», после окончания которых в августе 1929 года вернулся в 251-й стрелковый полк, где служил на должностях командира батальона и помощника командира полка.

В декабре 1931 года был назначен на должность командира 5-го отдельного территориального стрелкового батальона (2-й отдельный Вятский полк, Московский военный округ), в январе 1933 года — на должность командира 142-го стрелкового полка (48-я стрелковая дивизия), дислоцированного во Ржеве.

В июле 1934 года Глазунов был переведён на должность помощника командира 168-го стрелкового полка 56-й стрелковой дивизии, дислоцированной в Порхове, в июне 1937 года — на должность помощника командира 56-й стрелковой дивизии, в августе 1938 года на должность помощника командира 33-го стрелкового корпуса, а в июле 1939 года — на должность командира 59-й стрелковой дивизии (1-я Краснознамённая армия).

В декабре 1940 года Глазунов был направлен на учёбу на курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Великая Отечественная война

23 июня 1941 года генерал-майор Василий Афанасьевич Глазунов был назначен на должность командира 3-го воздушно-десантного корпуса, находившегося на формировании в городе Первомайск (Одесский военный округ). Корпус с 3 июля принимал участие в оборонительных боях за Киев.

29 августа 1941 года был назначен на должность командующего Воздушно-десантными войсками РККА, находясь на которой, руководил формированием десяти воздушно-десантных корпусов и пяти бригад, а также их подготовкой к боевым действиям. Под руководством Глазунова с января по февраль 1942 года была подготовлена и проведена Вяземская воздушно-десантная операция, в ходе которой в тыл противника было десантировано более 15 тысяч человек.

В июне 1943 года генерал-майор Василий Афанасьевич Глазунов был освобождён от занимаемой должности командующего Воздушно-десантными войсками РККА, после чего был назначен на должность заместителя командира 29-го гвардейского стрелкового корпуса (8-я армия), а в ноябре того же года — на должность командира 4-го гвардейского стрелкового корпуса, который отличился в ходе форсирования Днепра, Никопольско-Криворожской наступательной операции и освобождении Одессы. С января по февраль 1944 года 4-й гвардейский стрелковый корпус под командованием Глазунова успешно прорвал укреплённую оборонительную полосу противника в районе села Новониколаевка (Днепропетровская область), а в ходе дальнейшего наступления корпус освободил 96 населённых пунктов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 марта 1944 года за успешное руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм гвардии генерал-майору Василию Афанасьевичу Глазунову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3163).

В начале июня 1944 года корпус был передислоцирован в район города Ковеля и включён в состав 1-го Белорусского фронта и вскоре во время Висло-Одерской наступательной операции 4-й гвардейский стрелковый корпус под командованием Глазунова форсировал реку Висла, после чего освободил ряд населённых пунктов, за что корпусу было присвоено почётное звание «Бранденбургский».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года за умелое командование воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм гвардии генерал-лейтенант Василий Афанасьевич Глазунов был награждён второй медалью «Золотая Звезда».

В ходе развития наступления на Берлин корпус под командованием Глазунова участвовал в прорыве обороны противника на Зееловских высотах и форсировании реки Шпре. Ведя боевые действия в Берлине, корпус овладел зданиями министерства авиации, пропаганды и гестапо. За успешное управление частями корпуса при взятии Берлина Глазунов был награждён орденом Ленина.

В прошлом воздушный десантник, он не раз, ещё в 1941 году, с войсками побывал в тылу у противника. Затем, после переформирования воздушно-десантных корпусов в гвардейские стрелковые дивизии, его назначили заместителем командира корпуса. Заместитель командира — должность, которая не всегда упоминается в реляциях и приказах. При удачных операциях лавры достаются прежде всего командирам. Но Глазунова нельзя было не заметить. Энергичный, решительный, он всюду оказывался в центре событий. Его видели с бойцами в окопе и в атаке, он был незаменим и на передовом командном пункте.

Вскоре его назначили командиром корпуса, и в боях на Висле, где требовалось проявить особенно высокие организаторские способности, быстроту действий и командирскую волю, он вовсю развернул свой талант. Глазунов правильно понял, что главное — быстрота подготовки манёвра и внезапность действий. Его части быстрее всех и лучше всех приступили к выполнению задачи, стремительно и решительно форсировали реку и отлично сражались на противоположном берегу.

— Дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Чуйков В. И. Висла // Конец третьего рейха. — М.: Советская Россия, 1973.

Послевоенная карьера

После окончания войны генерал-лейтенант Василий Афанасьевич Глазунов продолжал командовать 4-м гвардейским стрелковым корпусом в составе 8-й гвардейской армии (Группа советских войск в Германии) и в январе 1946 года был назначен на должность командира 125-го стрелкового корпуса, а в июне того же года — на должность генерал-инспектора Воздушно-десантных войск Главной инспекции сухопутных войск.

В мае 1949 года был направлен на учёбу на высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, по окончании которых в мае 1950 года состоял в распоряжении ГУК и в октябре того же года был назначен на должность помощника командующего войсками Восточно-Сибирского военного округа.

С декабря 1950 года генерал-лейтенант Василий Афанасьевич Глазунов состоял в распоряжении 2-го Главного управления Генерального штаба Советской Армии и в июне 1954 года вышел в отставку по болезни. Умер 26 июня 1967 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награды и звания

Увековечение памяти

Пензенская область

  • Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза В. А. Глазунова установлен на малой родине — в районном посёлке Колышлей Пензенской области в 1951 году.
  • Бюст В. А. Глазунова также установлен в селе Чубаровка Колышлейского района (недалеко от деревни Варваровка, в которой родился В. А. Глазунов).
  • В Колышлейском районном краеведческом музее и школьном музее села Чубаровка Колышлейского района созданы постоянно действующие тематические экспозиции, посвящённые В. А. Глазунову. В школах, библиотеках и краеведческих музеях населённых пунктов Колышлейского района проходят вечера памяти генерал-лейтенанта В. А. Глазунова под девизом «Чтобы помнили и не забывали своих героев».
  • С 2014 года в Колышлейском районе проходят открытые первенства района по лыжероллерам среди лыжников-гонщиков памяти дважды Героя Советского Союза В. А. Глазунова.
  • Имя генерала Глазунова занесено на стелу «Слава Героям», открытую в 2011 году у монумента «Росток» на набережной реки Суры г. Пензы.
  • 30 сентября 2011 года решением Пензенской городской Думы в жилом комплексе «Арбековская застава» микрорайона Арбеково Октябрьского района г. Пензы имя В. А. Глазунова было присвоено одной из новых улиц (она называется «Улица генерала Глазунова»).
  • С 2012 года в Пензенской области региональным отделением Союза десантников России и региональной общественной организацией «Солдаты России» проводится Открытый песенный фестиваль-конкурс патриотической песни «За Россию, десант и спецназ!» имени первого командующего ВДВ, дважды Героя СССР, генерал-лейтенанта В. А. Глазунова".
  • С 2012 года в Пензенской области региональной Федерацией пулевой и стендовой стрельбы проводятся открытые первенства Пензенской области по стендовой стрельбе имени первого командующего ВДВ, дважды Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта В. А. Глазунова.
  • В 2015 году ко Дню ВДВ РФ при поддержке Пензенской областной библиотеки им. М. Ю. Лермонтова и Союза Десантников была выпущена книга «Три войны Генерала Глазунова» (Валерий Мельник).

Московская область

  • В честь Героя названа улица в посёлке Шереметьевский (ныне в черте города Долгопрудный Московской области[1]).
  • На улице Глазунова в городе Долгопрудный установлен памятный знак.

Днепропетровская область (Украина)

Напишите отзыв о статье "Глазунов, Василий Афанасьевич"

Примечания

  1. ↑ [www.dolgoprudny.com/about/map.aspx На карте города (нижний правый фрагмент)]. (Проверено 23 февраля 2009)

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 11—13. — ISBN 5-901679-08-3.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=602 Глазунов, Василий Афанасьевич]. Сайт «Герои Страны».

Предшественник:
Должность учреждена 		1-й командующий Воздушно-десантными войсками РККА
29 августа 1941 — июнь 1943 		Преемник:
Генерал-майор
Александр Григорьевич Капитохин

Отрывок, характеризующий Глазунов, Василий Афанасьевич

– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Глазунов,_Василий_Афанасьевич&oldid=81319722»