Гламорама
| Гламорама | |
| Glamorama | |
| Жанр: |
сатирический роман |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
1998 |
«Гламорама» (англ. Glamorama) — сатирический роман американского писателя Брета Истона Эллиса, опубликованный в 1998 году издательством Alfred A. Knopf. В книге высмеиваются культ знаменитостей и тотальное потребительство. Русский перевод выполнил Илья Кормильцев.
Сюжет
Действие романа происходит в середине 1990-х годов, начинается в Нью-Йорке, далее протекает в Лондоне и Париже.
Виктор Вард — главный герой романа, ранее упоминавшийся как Виктор Джонсон в романе «Правила секса» (1987). В Гламораме модель, начинающий актер и «it-boy», Виктор живет под лозунгом: «чем лучше выглядишь, тем больше видишь». Как заметил обозреватель газеты The Harvard Crimson, «его образ жизни — это высшая степень поклонения элементам массовой культуры: он „думает брендами“ и разговаривает фразами из популярных песен».
Если сравнивать его с персонажами других романов Эллиса, Виктор менее чувствительный и глубокий, чем, например, Клей из «Меньше, чем ноль». То, что Виктор постоянно упоминает о «режиссёрах», «операторах» и «съемочных группах», как бы снимающих его жизнь, может свидетельствовать о том, что его персонаж болен шизофренией[1]. Виктор гомофоб, что «странно для человека, являющегося частью пансексуальной модной индустрии Нью-Йорка»; когда его помощник-гей говорит «я знаю совершенно точно, что в прошлом ты и сам спал с парнями», Виктор заявляет: «Как-то раз в студенческие годы я посвятил модной игре в бисексуальность ровно три часа. Не стоит упоминания».[2] В начале книги Виктор занят подготовкой к открытию нового ночного клуба на Манхэттене, который он открывает вместе с Дамьеном Натчесом Россом. Виктор играет на бас-гитаре в группе «Эй, это мой ботинок», но покидает её, сославшись на то, что «весь этот инди-рок — один большой пшик».[3] Девушка Виктора, Хлое, супермодель, которая проходит курс лечения от наркозависимости и так же, как и Виктор и большая часть других героев романа, кроме наркотиков пристрастна к успокоительным препаратам
Виктор находится в сексуальной связи с Лорен Хайнд, (также главное действующее лицо в романе Эллиса «Правила секса»), успешной актрисой, любовницей Дамьена, которая была влюблена в Виктора еще во время их учебы в колледже «Кэмден».
Кроме этого, у Виктора есть интрижка с Элисон Пул, (главный персонаж романа Джея Макинерни 1988 года «История моей жизни», также упоминается в предыдущем романе Эллиса «Американский психопат». В Гламораме Элисон любовница Виктора и невеста Дэмьена).
Загадочный Ф. Фред Палакон впервые появляется в романе, когда предлагает Виктору $ 300000 за то, чтобы он нашел в Европе Джейми Филдс, с которой он учился в Кэмдене, двойного агента, работающего в террористической организации, в которую Виктор будет вовлечен, а также модель; позже она признается, что «выходила на подиум столько раз… но так и не поднялась выше среднего уровня».[4] Не уточняется, на какую политическую организацию Палакон работает; но он был замечен даже с сенатором Джонсоном, отцом Виктора, планирующим стать президентом США. Режиссёр говорит Виктору, что «Никакого Палакона не существует. Я в первый раз слышу это имя».[5]
После того, как об интрижке Виктора с Лорен Хайнд становится известно, Дамьен выгоняет Виктора из бизнеса, а Хлое бросает его, Виктор отправляется в Европу в надежде отыскать Джейми и получить обещанные ему деньги. Но все оказывается не так просто, как казалось на первый взгляд. В Лондоне Виктор встречает Джейми и она знакомит его с Бобби Хьюзом — в прошлом успешной моделью и, как впоследствии оказывается, лидером международной террористической организации. Виктор присоединяется к их компании, в которой также присутствуют Бентли Харрольдз, Тамми Девол и Брюс Райнбек — модели и, так же, как и Бобби, участники террористической организации. Позже Виктор обнаружит бездыханное тело Тамми, имеющую болезненное пристрастие к героину, совершившую самоубийство. Кроме того, в книге упоминается еще один из действующих лиц «Правил секса» — Бертран, который тоже присоединился к группировке Бобби Хьюза, а также Патрик Бэйтмен из «Американского психопата». Виктор встречает его в одном из ресторанов и «изучает странные пятна на лацканах его пиджака Armani, который стоит столько же, сколько хороший автомобиль».[6]
Художественные особенности
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 23 августа 2015 года. |
«Над туалетным столиком Хлое клейкой лентой прикреплен гигантский рулон бумаги, вырванный из факса, на котором выписан распорядок её встреч: понедельник, 9:00 — Байрон Ларс, 11:00 — Марк Эйзен, 14:00 — Николь Миллер, 18:00 — Дух из Woo Tang Clan; вторник, 10:00 — Ральф Лорен; среда, 11:00 — Анна Суи, 14:00 — Кэлвин Кляйн, 16:00 — Билл Бласс, 19:00 — Исаак Мизрахи; четверг, 9:00 — Донна Каран, 17:00 — Тодд Олдем, и далее в том же духе до воскресенья. Столы и полки завалены иностранными банкнотами и пустыми бутылками из-под Glacier. В холодильнике уже стоит завтрак, который приготовила Луна: красный грейпфрут, Evian, холодный травяной чай, обезжиренный йогурт с черникой, четвертушка рогалика с маком — иногда обжаренная, иногда нет, белужья икра — по „особым дням“. Жиль Бенсимон, Джульетт Льюис, Патрик Демаршелье, Рон Галотти, Питер Линдберг и Бакстер Пристли отметились на её автоответчике.»
Роман, построенный вокруг моделей-террористов, двойных агентов и международных заговоров, представляет собой сатиру на одержимость современников гламуром и культом знаменитостей. Практически на каждой странице изобилуют упоминания «звёзд» настоящего и прошлого (см. врезку справа). Преувеличенная одержимость Виктора собственным внешним видом, по мнению одного из критиков, может свидетельствовать о привлекательности гламура и для самого автора[7].
Многие рецензенты посчитали роман чрезмерно затянутым и изобилующим повторами[8]. В книге Эллис часто использует перечисления песен, играющих на заднем плане, или даже цитирует их, как происходит, например, с песней группы Oasis «Champagne Supernova», придавая книге динамичность и кинематографичность. Из-за этого в некоторых местах книга воспринимается как фильм, а в тех местах романа, где присутствуют сцены насилия — как снафф-фильм.
В романе упоминаются технологии обработки изображений (например, PhotoSoap для Windows 95) [6]. Это создает комичную ситуацию, вся ирония которой заключается в том, что Виктору, персонаж которого интересует лишь внешняя сторона чего бы то ни было, не дают покоя поддельные фотографии, которые доказывают его причастность к убийству; становится сложно сказать, что настоящее в «современном» мире, а что нет. Таким образом, значимость личности стирается. Продолжается тема использованных в «Американсом психопате» сатирических ситуаций, когда персонажи постоянно путают друг друга с другими людьми, причем без каких бы то ни было последствий.
Значение
В 2012 г. автор назвал «Гламораму» самой важной своей работой и, возможно, лучшей книгой из всех им написанных[9]. Он связывает рождение замысла романа со смертью своего отца: «Произведение изначально строилось на том, что отец не любит своего сына и хочет заменить его другим. Вокруг этого зародыша возникли другие идеи. Я давно мечтал написать что-то наподобие романа Роберта Ладлэма»[9].
Издатели позиционировали роман как «большую книгу», анализирующую состояние общества в последнее десятилетие XX века[10]. «Я насадил на иголку время, в которое живу, и начал анализировать тенденции, которые, по моим представлениям, господствовали в обществе», — говорит о создании «Гламорамы» сам Эллис[10].
Русский перевод Ильи Кормильцева был выпущен в 2003 году издательством «Торнтон и Сагден». В 2015 году Владимир Сорокин назвал «Гламораму» одним из двух романов, которые «обрадовали» его из числа опубликованных «в последнее время»[11].
Роман не был экранизирован, однако Эллис не раз сетовал, что некоторые идеи «Гламорамы» были использованы без его ведома при создании комедии «Образцовый самец». В интервью Би-би-си 2005 г. он отказался конкретизировать свои претензии, сославшись на условия соглашения, заключённого с создателями киноленты[12].
Напишите отзыв о статье "Гламорама"
Примечания
- ↑ [edition.cnn.com/books/reviews/9909/29/glamorama/index.html «Review: Author is 'too hip for his own good'». CNN Reviews.]
- ↑ Эллис Брет Истон. .Гламорама. — Торнтон и Сагден, 2004. Перевод Кормильцева И. стр. 103.
- ↑ Эллис Брет Истон. .Гламорама. — Торнтон и Сагден, 2004. Перевод Кормильцева И. стр. 149.
- ↑ Эллис Брет Истон. .Гламорама. — Торнтон и Сагден, 2004. Перевод Кормильцева И. стр. 463.
- ↑ Эллис Брет Истон. .Гламорама. — Торнтон и Сагден, 2004. Перевод Кормильцева И. стр. 685.
- ↑ Эллис Брет Истон. .Гламорама. — Торнтон и Сагден, 2004. Перевод Кормильцева И. стр. 63.
- ↑ [www.thecrimson.com/article/1999/1/8/too-much-too-old-glamorama-so/ Sng, Daryl (1998-01-08). «Too Much Too Old: Glamorama so 1996». The Harvard Crimson. Retrieved 2010-06-29.]
- ↑ См., напр., рецензию Joel Stein в еженедельнике Time (1999-01-25).
- ↑ 1 2 [www.theparisreview.org/interviews/6127/the-art-of-fiction-no-216-bret-easton-ellis Paris Review - The Art of Fiction No. 216, Bret Easton Ellis]
- ↑ 1 2 [magazines.russ.ru/km/2004/2/rif13.html Журнальный зал | Критическая Масса, 2004 N2 | Давид Рифф - «Гламорама», или Лучше б я написал о Ральфе Эллисоне]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/2786007 Ъ-Огонек - "Постсоветский человек разочаровал больше, чем советский"]
- ↑ www.bbc.co.uk/dna/collective/A6127427
Ссылки
- [www.randomhouse.com/kvpa/eastonellis/ Официальный сайт Брета Истона Эллиса] (англ.)
- [www.afisha.ru/book/547/ Рецензии на книгу на сайте журнала «Афиша»] (рус.)
- [www.gazeta.ru/2004/01/13/mamamylaglam.shtml «Мама мыла гламораму», Газета.ру] (рус.)
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гламорама
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».
Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
