Глас (музыка)
Поделись знанием:
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
Глас (греч. ἦχος — букв. отголосок, отзвук; позже также звук, звучание; мелодия, напев) — многозначный термин, применяемый в православной (как и во всей восточно-христианской) литургике и музыке православного обихода. В профессиональном лексиконе гласы также (используя транслитерацию с греческого языка) именуют «ихосами»[1].
Содержание
Определения гласа
- В византийской теории музыки глас — (а) то же, что ладовый звукоряд; (б) вид модального лада, со специфическим набором (типично модальных) категорий и функций. Восемь таких гласов трактовались как единая система и именовались осмогласием, или октоихом.
- В древнерусской церковной монодии по традиции гласом называется комплекс устойчивых мелодических формул, так называемых «попевок» или «кокиз»; в такой интерпретации глас идентифицируется по комплексу попевок. «Гласовое мышление в певческом искусстве Руси долгое время изучалось с точки зрения формульности, тогда как ладовые характеристики гласов признавались абстрактными, не имеющими отношения к древнерусском гласу, противопоставлявшемуся византийскому, или „греческому“»[2]. Такую точку зрения представлял, например, В.М. Беляев, согласно которому основу древнейшего знаменного распева составляют «восемь групп мелодических гласовых попевок. Число попевок в каждом гласе с их вариантами достигает нескольких десятков»[3]. Среди современных сторонников попевочной теории — композитор и культуролог В.И. Мартынов[4]. Против попевочной теории выступали ещё в XIX веке Ю.К. Арнольд и Д.В. Аллеманов. Современные противники традиционного представления рассматривают древнерусский глас как (модальный) лад. Как отмечает И.Е. Лозовая (2006), «формульность и ладо-звукорядная структура гласа в певческой практике не противостоят друг другу; они неразрывно связаны между собой»[5]. Однако консенсуса в построении модели древнерусского лада среди учёных нет. Так, теоретическая модель древнерусского лада («обиходного лада»), разработанная Ю.Н. Холоповым и его ученицей Г. С. Бычковой (Фёдоровой) ещё в 1980-х годах и учитывающая как мелодические формулы, так и другие категории и функции лада (в том числе, звукоряд), за пределами его школы не принята.
- В многоголосной православной музыке (в том числе в том виде, как это слово используется в современном русском православном богослужении) — целостная мелодия-модель, гармонизованная по правилам классико-романтической тональности. На основе таких моделей (в совокупности именуемых «обиходом») в современной Православной Церкви распеваются многие молитвословные тексты — стихиры, тропари, ирмосы и др.[6]
Гласы православного церковного пения типологически родственны псалмовым тонам католиков. См. также Подобен.
Напишите отзыв о статье "Глас (музыка)"
Примечания
- ↑ Например, в кн.: Лозовая И.Е. Древнерусский нотированный Параклит XII века: Византийские источники и типология древнерусских списков. Москва, 2009.
- ↑ Лозовая И.Е. Глас // Православная энциклопедия, т. XI. М., 2006, с.551-552).
- ↑ Музыка древней Руси // Беляев В.М. О музыкальном фольклоре и древней письменности. М., 1971, с.13.
- ↑ [www.opentextnn.ru/music/epoch%20/?id=1298 Мартынов В.И. Культура, иконосфера и богослужебное пение Московской Руси. Москва, 2000].
- ↑ Лозовая И.Е. Там же.
- ↑ Например, см.: Обиход регентской Школы при Московской Духовной Академии, для смешанного хора. Сергиев Посад, 2009.
Источники
- Шабалин Д. С. Певческие азбуки Древней Руси. Т.1. Краснодар: Советская Кубань, 2003, 407 с. (издания текстов на языке оригинала). ISBN 5-7221-0552-X.
- Шабалин Д. С. Певческие азбуки Древней Руси. Т.2. Краснодар: Советская Кубань, 2004. 647 с. (переводы текстов, опубликованных в т.1). ISBN 5-7221-0578-3.
Литература
- Одоевский В.Ф. Краткие заметки о характеристике русского церковного православного пения // Труды первого Археологического съезда в Москве, т. 2. М., 1871, сс. 476-80; Различие между ладами (Tonarten, tons) и гласами (Кirchen-tonarten, tons d'église) // там же, сс. 481-84;
- Арнольд Ю.К. Теория древне-русского церковного и народного пения <...>. М., 1880,
- Лозовая И. Е. и др. Глас // Православная энциклопедия. М., 2006, т. XI, сс.551-559.
- Лозовая И. Е. О содержании понятий «глас» и «лад» в контексте теории древнерусской монодии // Актуальные проблемы изучения церковно-певческого искусства: наука и практика. М.: Московская гос. консерватория, 2011, с.344-359 (сб. Гимнология. Выпуск 6).
- Насонова М. Л. и др. Глас // Большая российская энциклопедия. М., 2007, т.7, сс.221-222.
- Соловьёв Н. Ф. Глас // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Холопов Ю. Н. [www.kholopov.ru/harmony/harm-chap09-03.pdf Проблема обиходных ладов.] // В его кн.: Гармония. Теоретический курс. М., 1988.
- Федорова Г. С. Ладовая система русской монодии: на материале нотолинейных певческих книг. Дисс… канд. искусствоведения. М., 1989 (рукопись).
- Холопов Ю. Н. [www.kholopov.ru/hexa.html Гексаих — ладовая система древнерусской монодии] // Musica Theorica-4. Сб. статей. — М.: МГК, 1998, с. 4-8.
Отрывок, характеризующий Глас (музыка)
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
