Глебова-Судейкина, Ольга Афанасьевна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Глебова и Судейкина

Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина
Имя при рождении:	Ольга Афанасьевна Глебова
Дата рождения:	27 мая 1885(1885-05-27)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	19 января 1945(1945-01-19) (59 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Профессия:	актриса танцовщица
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Театр:	Александринский театр Драматический театр Комиссаржевской Малый театр

О́льга Афана́сьевна Гле́бова-Суде́йкина (27 мая 1885, Санкт-Петербург — 19 января 1945, Париж) — знаковая фигура Серебряного века: актриса, танцовщица, художник, скульптор, переводчик, декламатор, одна из первых русских манекенщиц.

В России: 1885 - 1924

Родилась в семье Афанасия Прокофьевича Глебова, мелкого чиновника Горного Института. Прадед её был крепостным крестьянином из деревни Глебово Ярославской губернии, принадлежавшей дворянам Глебовым.. Училась в Александровском институте. По окончанию училища, осенью 1902 г. поступила учиться на Драматические курсах Императорского театрального училища по классу В. И. Давыдова. Закончила учение в 1905 г.

В театральном сезоне 1905—1906 была занята в труппе Александринского театра, стала любимой ученицей Константина Варламова. Сыграла роль Ани в «Вишневом саде» Чехова и художницы в комедии Александра Косоротова «Божий цветник».

С 1906 года играла эпизодические роли в Драматическом театре Веры Комиссаржевской (постановки Вс. Мейерхольда) (служанка Берта в «Гедде Габлер» по пьесе Ибсена, Клементина в «Сестре Беатрисе» Метерлинка).

В январе 1907 г. обвенчалась с художником Сергеем Судейкиным. Брак распался в конце 1915 года. С 1907 по 1916 год неоднократно изображалась на полотнах Сергея Судейкина: «Портрет» (1910), «Кабаре „Приют комедиантов“» (1916), «Моя жизнь» (1916), а также в картинах из более позднего цикла «Моя жизнь» (1940-е г.г.); Юрия Анненкова: портрет 1921 года; также существует несколько фотопортретов Глебовой-Судейкиной, созданных Моисеем Наппельбаумом.

С конца 1915 года связала свою жизнь с композитором Артуром Лурье, ставшим её гражданским мужем. В пору всеобщего обожания и поклонения, в Петербурге 10-х годов, Артур Лурье считал, что Ольга «.. выражала собой рафинированную эпоху Петербурга начала XX века так же, как мадам Рекамье <…> выражала эпоху раннего Ампира».. И Лурье, и Глебова стали прототипами и адресатами «Поэмы без героя» Ахматовой. Лурье написал музыку к «Поэме без героя» и посвятил её Ольге. Глебовой-Судейкиной также посвящены стихотворения Блока, Федора Сологуба, Георгия Иванова, Кузмина, Вс. Рождественского, Северянина, Хлебникова.

В Малом театре А. Суворина сыграла Соловья в «Шантеклере» Ростана, Берту в «Заговоре Фиеско» Шиллера, главные роли в пьесах Юрия Беляева «Путаница, или 1840 год» и «Псиша» (последняя — драма о Прасковье Жемчуговой).

Отличаясь незаурядным талантом танцовщицы, Глебова-Судейкина участвовала в представлениях как классического, так и современного танца на сценах Малого и Литейного театров, выступала в частных салонах и кабаре. В «Бродячей собаке», а также наследовавшем ей «Привале комедиантов», легендарных арт-кафе художественной богемы Серебряного века, Ольга Судейкина исполняла стилизованные танцы по мотивам как русского, так и французского искусства. Широкий резонанс среди современников имел балет-пантомима «Кэк-Уок» Дебюсси, написанный в 1918 году Юрием Анненковым специально для Судейкиной. В арлекинаде Николая Евреинова «Веселая смерть» исполнила роль Смерти. Неоднократно участвовала в музыкальных спектаклях Михаила Кузмина, костюмы и декорации к которым были выполнены Сергеем Судейкиным.

С именем М. Кузмина судьба Ольги Глебовой-Судейкиной связана также глубоко личными и драматическими переживаниями. С одной стороны, Михаила Кузмина, не скрывавшего своих гомосексуальных предпочтений, и её мужа объединяли не только дружеские или творческие интересы, но и сокровенные чувства. С другой, после того, как Паллада Богданова-Бельская стала инициатором знакомства Кузмина с Всеволодом Князевым, юным драгунским офицером, Судейкина вступила с ним в короткий роман, так что в трагической смерти Князева современники впоследствии обвиняли как Кузмина, так и Судейкину (Князев застрелился в марте 1913 года, в возрасте 22 лет; и хотя вина за его самоубийство «в значительной мере ложилась на М. Кузмина», одной из причин называли неразделенную страсть к Судейкиной, сама она отрицала этот факт. “»). Биографы называют иную причину гибели Вс. Князева.

Во Франции : 1924 - 1945

Осенью 1924 года эмигрировала, уехав сначала в Берлин, а оттуда — в Париж. Выехала в эмиграцию по настоянию Артура Лурье, хлопоты по её вызову, по просьбе Лурье и Веры Судейкиной , взял на себя Игорь Стравинский.

Во Франции переводила французскую поэзию на русский язык, тяготея к «проклятым» поэтам (Верлен, Бодлер), занималась живописью и скульптурой. Ещё до эмиграции Глебова-Судейкина увлекалась изготовлением кукол, а также статуэток, нередко представляющих персонажей комедии дель арте. Россию она покидала с чемоданом готовых фарфоровых изделий, позволивших в первое время существовать за границей за счет их продажи. В Париже она продолжила делать фарфоровые раскрашенные скульптурки, обжиг которых производился на Севрской мануфактуре. Участвовала в открытии Русской художественной и кустарной выставки в Париже (1932). В 1934-35 годах выставляла статуэтки и кукол в Музее Гальера (Musée Galliera). Выступала на литературных вечерах, посвященных творчеству русских поэтов, декламировала стихи. В парижские годы Ольга Судейкина была известна под прозвищем «La Dame aux oiseaux» — «Дама с птицами»: в тесных, съемных комнатах она содержала множество пернатых существ, — «от парижского воробья до самых экзотических видов», чувствуя мистическое, символическое родство с подопечными, которые «танцевали и пели, как она сама». Жила крайне бедно, обращалась за помощью к бывшим мужьям, Судейкину и Лурье. Скончалась Ольга Афанасьевна от скоротечной чахотки и её осложнений в одной из парижских больниц. Похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Её могилу с белым мраморным крестом можно найти недалеко от церкви Успения Богородицы, на участке Anémone (Анемон), расположенном между Аллеей Акаций (Avenue des Acacias) и Айвовой Аллеей (Avenue des Cognassiers).

Литература

• Мок-Бикер Э. [www.akhmatova.org/bio/kolombina/kolombina.htm Коломбина десятых годов]. — СПб.: АРСИС, 1993. — ISBN 5-85789-002-0.
• Демидова А. [www.demidova.ru/books/ahmzerkala/text/1.php Ахматовские зеркала]. — Александр Вайнштейн, 2005. — ISBN 5-900036-14-6.
• Лурье А. [www.vtoraya-literatura.com/pdf/vozdushnye_puti_5_1967_text.pdf Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина] // Воздушные пути, №5. — Нью-Йорк., 1967. — С. 139—145.
• Ахматова А. [ahmatova.ouc.ru/poema-bez-geroja-4.html Поэма без героя]. — АСТ, 2011. — ISBN 978-5-17-072045-3.
• Чуковский К. [eknigi.org/kultura/76989-kornej-chukovskij-dnevnik-1901-1969-v-2-x-tomax.html Дневник 1901-1969]. — Олма-Пресс, 2003. — ISBN 5-94850-031-4, 5-94850-033-0, 5-94850-032-2.
• Арсеньева Е. [www.libtxt.ru/chitat/arseneva_elena/14081-Koroleva_epatazha_06(olga_sudeykina-Koroleva_epatazha_06(olga_sudeykina-Koroleva_epatazha_06(olga_sudeykina-Koroleva_epatazha_06(olga_sudeykina-Koroleva_epatazha_06(olga_sudeykina-glebova)/1.html Петербургская кукла, или Дама птиц (Ольга Судейкина-Глебова)]. — М.: ЭКСМО, 2010. — ISBN 978-5-457-10554-6.
• Тихвинская Л. [www.teatr-lib.ru/Library/Tihvinskaya/Bogema/Bogema_i.htm Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века. Кабаре и театр миниатюр в России: 1908 – 1917]. — М.: Молодая гвардия, 2005. — ISBN 5-235-02778-7.
• Чайковская И. [magazines.russ.ru/neva/2006/3/cha13-pr.html В ахматовском зазеркалье] // «Нева», 2006, № 3
• Шаталов А. [magazines.russ.ru/voplit/1996/6/shatalov.html Предмет влюбленных междометий. Ю. Юркун и М. Кузмин к истории литературных отношений] // «Вопросы литературы», 1996, № 6
• Вера Судейкина. Дневник./ Петроград. Крым. Тифлис./Под редакцией И. А. Меньшовой. М.: Русский путь- Книжница. 2006. С.404 и по указ.
• Тименчик Р. О.Глебова- Судейкина. Первое приближение.//НЛО, 1994, № 7, С.213-219.
• Муза. Отрывки из дневника и другие тексты Веры Судейкиной (Стравинской). Под редакцией Ирины Меньшовой. См.: Experiment / IMRC. Vol. 13: Los Angeles, 2007. С. по указ.
• Богомолов Н. А., Малмстад Д. Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М.: НЛО, 1996. С. 196—197.
• Художники русского зарубежья 1917—1939: Биографический словарь / Сост.: О. Л. Лейкинд, К. В. Махров, Д. Я. Северюхин. СПб.: Нотабене, 1999. С. 547—548.
• Боулт Д. Сергей Судейкин: Жизнь в ближней эмиграции // В. Э. Борисов-Мусатов и «Саратовская школа»: Материалы 7-х Боголюбовских чтений. Саратов, 2001. С. 161—165.

Ссылки

• Тименчик Р. [ricolor.org/europe/latvia/lr/cult/ahmatova/ Рижский эпизод в «Поэме без героя» Анны Ахматовой]
• Тименчик Р. [anna.ahmatova.com/tvorchestvo/prim.htm Примечания к Прозе о Поэме]
• Ахматова А. [anna.ahmatova.com/tvorchestvo/prozao.htm Проза о Поэме]

Отрывок, характеризующий Глебова-Судейкина, Ольга Афанасьевна

Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.