Хьюз, Гленн
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 12 июля 2015 года. |
| Гленн Хьюз Glenn Hughes | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения |
21 августа 1951 (72 года) |
| Место рождения | |
| Годы активности |
С 1968 по настоящее время |
| Страна | |
| Профессии | |
| Певческий голос | |
| Инструменты | |
| Жанры |
хард-рок, фанк-рок, прогрессивный рок, хэви-метал, поп-рок, блюз-рок, соул |
| Коллективы |
Trapeze, Hughes/Thrall,Deep Purple, Phenomena, Black Sabbath, Tony Iommi, HTP, Voodoo Hill, The Alchemist, Black Country Communion, California Breed |
| [www.glennhughes.com/ glennhughes.com] | |
Гленн Хьюз (англ. Glenn Hughes, 21 августа 1951, Кэнок, Стаффордшир, Англия) — британский вокалист, бас-гитарист, автор песен, известный по выступлениям в группах Deep Purple, Black Country Communion, Тони Айомми, Phenomena, HTP, Black Sabbath, а также сольной карьерой.
Содержание
Биография
Ещё в середине 60-х он организовал группу «Finders Keepers», где играл на бас-гитаре и пел. Через некоторое время эта группа превратилась в фанк-рок-группу «Trapeze». В 1973 году он становится бас-гитаристом группы Deep Purple, взамен Роджера Гловера, ушедшего по воле Блэкмора. В Deep Purple Хьюз играл до распада группы в 1976 году, записав с ней 3 студийных альбома. Он сдружился с пришедшим в группу Томми Болином и даже участвовал в записи его сольного диска, но рассорился с остальными. В конце 1976 года Хьюз возвращается в Trapeze, но вскоре покидает её. В 1977 году вышел первый сольный альбом Хьюза «Play me out». В 1982 вместе с Пэтом Трэлом (бывшим гитаристом Пэта Трэверса) выпускает альбом «Hughes/Thrall».
Также в 80-х годах Хьюз сотрудничает в качестве басиста и вокалиста с разными артистами такими как Phenomena, («Dream Runner»), Gary Moore («Run For Cover»), Black Sabbath. Хьюз участвовал в создании сольного альбома Тони Айомми «Seventh Star», который из-за давления со стороны записывающей компании, требовавшей ещё одного альбома Black Sabbath, вышел под заглавием «Black Sabbath featuring Tony Iommi». Сам Гленн говорил, что он не был участником группы Black Sabbath, а состоял в сольном проекте Айомми.
В это время у Хьюза начались проблемы со здоровьем из-за злоупотребления алкоголем и приёма наркотиков (он даже не смог завершить турне в поддержку «Seventh Star»). По этой же причине вторая половина 80-х была для Хьюза малопродуктивна и он был вынужден пройти курс лечения. К активной музыкальной деятельности он возвращается только в 1991 году, пережив остановку сердца и клиническую смерть. Он начинает гастролировать с группой Trapeze, принимая участие в записи сингла «America — What Time Is Love?» и снимаясь в одноимённом клипе британского эйсид-хаус-дуэта «The KLF». Он также участвует в записи альбома Джона Норума (бывшего гитариста группы Europe) «Face The Truth». Хьюз также экспериментировал в студии с клавишником группы «Asia» Джеффом Даунсом.
В 1992 году появляется второй сольный Альбом Хьюза «Blues». В 90-е годы выходит целый ряд его сольных альбомов: «From now on» (1994), «Burning Japan Live» (1994), «Feel» (1995), «Addiction» (1997), «The Way It Is» (1999).
1993 — первый приезд и выступление Гленна в России на фестивале в Санкт-Петербурге.[1]
В 1999 Гленн Хьюз организовывает ряд концертов, посвящённых Томми Болину, в записи которых также принимал участие брат Болина — Джонни, игравший на ударных.
В 2000-х Хьюз не снижает творческой активности, выпуская по альбому в год: «Return to Crystal Karma» (2000), «Building The Machine» (2001), «HTP», «Live In Tokyo», «HTP2» (последние 3 в составе «Hughes-Turner Project», группы созданной Гленном с Джо Лин Тёрнером в 2001-м году), Songs in the Key of Rock (2003), Soulfully Live in the City of Angels (2004), Soul Mover (2005; в создании альбома участвовал барабанщик Red Hot Chili Peppers Чад Смит), Freak Flag Flyin' (2005), Music For The Divine (2006), «First Underground Nuclear Kitchen» (2008)
Помимо сольного творчества Хьюз также сотрудничает с другими музыкантами, играя в качестве приглашённого музыканта.
В октябре 2008 года состоялся тур с концертами Гленна по городам России.
В январе 2010 года на сайте звукозаписывающей компании Roadrunner Records было сообщено о создании нового проекта с участием Гленна Хьюза, барабанщика Джейсона Бонэма и гитариста-виртуоза Джо Бонамассы. Новая группа Бонэма, Хьюза и Бонамассы получила название Black Country Communion.[2] В 2013 году Black Country Communion прекращает своё существование после ухода гитариста Джо Бонамасса и Хьюз формирует новый коллектив California Breed. Помимо Хьюза в неё вошли гитарист и вокалист Эндрю Уотт и барабанщик Джейсон Бонэм. Группа выпустила в 2014 году единственный альбом под названием California Breed и в январе 2015 года прекратила своё существование.
Дискография
|
Trapeze
Deep Purple
Black Sabbath
Glenn Hughes & Tony Iommi
Hughes-Turner Project
Voodoo Hill
Michael Men Project (Glenn Hughes & Joe Lynn Turner)
Black Country Communion
Сольная карьера
|
Другое
|
Напишите отзыв о статье "Хьюз, Гленн"
Ссылки
- [weekend.rbcdaily.ru/2008/11/01/show/389084 01.11.2008 — Интервью с Гленном Хьюзом: «Я играю песни Deep Purple только в России»]
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хьюз, Гленн
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
