Гликопептидные антибиотики

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Гликопептидные антибиотики являются классом антибиотиков. Класс состоит из гликозилированных циклических или полициклических нерибосомных пептидов. Значимые гликопептидные антибиотики включают ванкомицин, тейкопланин, телаванцин, блеомицин, рамопланин и декапланин.



Механизм

Этот класс лекарственных средств ингибирует синтез клеточных стенок у чувствительных микроорганизмов, ингибируя синтез пептидогликанов. Они связываются с аминокислотами клеточной стенки, предотвращая добавление к пептидогликанам новых единиц. В частности, они связываются с ацил-D-аланил-D-аланином в пептидогликане.

Напишите отзыв о статье "Гликопептидные антибиотики"

Ссылки

  • [www.mdpi.com/2079-6382/3/4/572/pdf Old and New Glycopeptide Antibiotics: Action and Resistance] / Antibiotics 2014, 3, 572-594; doi:10.3390/antibiotics3040572  (англ.)
  • www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/11807177  (англ.)
  • www.nature.com/ja/journal/v67/n1/full/ja2013117a.html  (англ.)
  • [jac.oxfordjournals.org/content/55/suppl_2/ii5.full.pdf Safety and efficacy of glycopeptide antibiotics] / Journal of Antimicrobial Chemotherapy (2005) 55, Suppl. S2, ii5–ii13 doi:10.1093/jac/dki004  (англ.)
  • www.drugs.com/drug-class/glycopeptide-antibiotics.html - список  (англ.)



Отрывок, характеризующий Гликопептидные антибиотики

Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».