Глик, Гирш
| Гирш Глик | |
| идиш הירש גליק | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Снипишки, предместье Вильна (Польша / Литва) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
поэт |
| Годы творчества: |
1935—1944 |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
1935 |
Гирш Глик (идиш הירש גליק — Хирш Глик; 24 апреля 1922, Вильно — 1944) — еврейский поэт, автор легендарного «Партизанского гимна»; участник группы литераторов «Юнг Вилне».
Содержание
Биография
Родился в бедной семье, вынужден был прекратить учёбу в школе в 1938 году из-за материальных трудностей. Работал приказчиком, затем рабочим на картонажной фабрике. С 1935 года писал на иврите, но перешёл на идиш под влиянием литературной группы «Юнг Вилне»[1] В 1940—1941 годах его стихи печатались в газете «Вильнер эмес» («Виленская правда»), в виленском журнале «Штраль» («Лучи») и каунасском «Найе блетер» («Новые страницы»). С группой сподвижников он основал журнал «Юнгвалд» («Поросль»).
В 1941 году оказался в Вильнюсском гетто. Там он активно участвовал деятельности подполья (Объединённая партизанская организация) и продолжал писать стихи. В 1942 году он написал слова партизанской песни «Штил ди нахт» («Ночь тиха»), посвящённую успешной боевой операции партизан Ицика Мацкевича и Витки Кемпнер, подорвавших немецкий воинский эшелон под Вильнюсом. В гетто же Глик написал свою самую известную песню «Зог нит кейнмол» («Никогда не говори»), который стал гимном Объединённой партизанской организации.
При ликвидации гетто в октябре 1943 года пытался бежать, был схвачен и отправлен в лагерь Готфилд в Эстонии. Летом 1944 года бежал из лагеря и, предположительно, был схвачен и погиб.
Партизанский гимн
Партизанский гимн «Не говори, что ты идёшь в последний путь» (идиш זאָג ניט קיינמאל, אז דו גייסט דעם לעצטן וועג), известный также как «Гимн еврейских партизан», был написан в 1942 году на мелодию песни братьев Покрасс «То не тучи — грозовые облака». В СССР гимн еврейских партизан был впервые опубликован в книге А.Суцкевера «Фун Вильнер гетто» («Виленское гетто») издательства «Дер эмес» в 1946 году. На русском языке гимн был опубликован в «Избранных произведениях» П.Маркиша в 1960 году. Он был переведён на десятки языков, исполнялся в разных странах. Среди исполнителей гимна был Поль Робсон, который спел его на идише на знаменитом концерте в Москве в 1949 году, в разгар кампании по «борьбе с космополитизмом»[2].
Слова гимна высечены на памятнике еврейским партизанам в Бат-Яме.
Каждый год во время отмечания годовщины восстания в Варшавском гетто хор Войска Польского исполняет его на идиш[3].
Напишите отзыв о статье "Глик, Гирш"
Примечания
- ↑ [yiddishmusic.jewniverse.info/glickhirsh/index.html Гирш Глик] на yiddishmusic.jewniverse.info (рус.)
- ↑ [www.jonathanblumberg.com/blumsblog/2010/01/27/zog-nit-keyn-mol-hirsh-glick-sung-by-paul-robeson/ Zog Nit Keyn Mol — Hirsh Glick — sung by Paul Robeson] (идиш), (англ.)
- ↑ Левин А. [www.berkovich-zametki.com/Nomer27/Glik1.htm Гирш Глик. Гимн еврейских партизан]. Заметки по еврейской истории. Проверено 1 декабря 2011. [www.webcitation.org/685djDdl8 Архивировано из первоисточника 1 июня 2012].
Ссылки
- [vcisch1.narod.ru/GLIK/Glik.htm Гирш Глик (1921—1944)]
- Гирш Глик: [www.berkovich-zametki.com/Nomer27/Glik1.htm Гимн еврейских партизан], «Заметки по еврейской истории» № 27 21 апреля 2003 года
- [www.jew.spb.ru/ami/A209/A209-81.htm Гимн еврейских партизан], «Народ мой» № 12 (209) 30.06.1999
- [www.youtube.com/watch?v=-wgYnYSg3Zs&feature=related Гимн еврейских партизан] в исполнении Хавы Альбершнейн, (идиш)
- Переводы и аудиозаписи: [community.livejournal.com/ru_yiddish/67975.html] [community.livejournal.com/rusisrael/426582.html] [www.esnips.com/doc/009a89cb-1d29-4042-be31-b4c01d1b4611/%3F%3F%3F%20%3F%3F%3F%3F%3F%3F%3F%3F%3F%20%3F%3F%3F%3F%3F%3F%3F%20-%20%3F%3F%3F%3F%3F%20%3F%3F%3F%3F%3F%3F%20-%20%3F%3F%3F%3F]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья הירש גליק (иврит) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Глик, Гирш
– Через кого вы получили это? – сказала она.– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
