Глинка, Иван
Иван Глинка | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Иван Глинка в 1974 году | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Позиция | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Гражданство | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Родился | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Умер |
16 августа 2004 (54 года)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Карьера | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Игровая карьера | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Тренерская карьера | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Международные медали | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Ива́н Гли́нка (чеш. Ivan Hlinka; 26 января 1950, Мост, Чехословакия — 16 августа 2004, Карловы Вары, Чехия) — чехословацкий хоккеист, чехословацкий и чешский хоккейный тренер. Трёхкратный чемпион мира как игрок, олимпийский чемпион 1998 года и чемпион мира 1999 года как тренер. Один из первых чехословацких хоккеистов в НХЛ («Ванкувер Кэнакс» в сезоне 1981/82). Член Зала славы ИИХФ с 2002 года.
Игровая карьера
Иван Глинка вырос в спортивной семье. Его отец, спортсмен-любитель, хорошо играл в футбол и хоккей. С 16 лет Иван выступал за хоккейный клуб Литвинова, где он проживал с детства. В 20 лет он стал капитаном клуба[1], к этому моменту уже начав выступления за национальную сборную Чехословакии. Хотя его клуб долго не попадал в призёры чемпионата страны, в составе сборной Глинка добился значительных успехов, с 1970 по 1979 год постоянно попадая в число призёров мировых и европейских первенств и Олимпийских игр, а также Кубка Канады 1976 года. Трижды за это время он был в числе тех, кто приводил сборную Чехословакии к чемпионскому званию, в том числе в 1972 году на своей площадке, в Праге.
В 1978 году Глинке удалось, наконец, стать с родным клубом и призёром чемпионата Чехословакии. Сам Глинка в этом сезоне получил «Золотую клюшку» — приз лучшему игроку национального первенства[2]. Вскоре после этого, в 1981 году, он и его товарищ по команде Иржи Бубла первыми из чехословацких хоккеистов подписали с разрешения Чехословацкого хоккейного союза[3] контракт с клубом НХЛ, отправившись за океан выступать за «Ванкувер Кэнакс». В первом же сезоне они дошли с командой до финала Кубка Стэнли. Но если Бубла провёл за ванкуверский клуб все четыре оговоренных в контракте года, то Глинка из-за проблем со спиной через два сезона вернулся в Европу, где отыграл следующие два года в более щадящем режиме в швейцарском «Цуге». После этого он принял решение о завершении игровой карьеры и переходе на тренерскую скамью.
Статистика выступлений
- Чемпионат Чехословакии: 522 матча, 342 гола
- НХЛ (регулярный сезон): 137 матчей, 42 гола
- Кубок Стэнли: 16 матчей, 3 гола
- Чемпионат Швейцарии: 80 матчей, 76 голов
- Чемпионаты мира и Европы, Олимпийские игры, Кубок Канады: 110 матчей, 52 гола
Тренерская карьера
Первые годы в качестве тренера Глинка провёл в родном «Литвинове». Во второй сезон, когда его клуб занимал последнюю строчку в турнирной таблице, Глинка в 36 лет снова вышел на лёд в качестве игрока, после чего команда в восьми играх одержала шесть побед, не потерпев ни одного поражения. Однако после этого сезона «Литвинов» с тренером расстался. Проведя часть сезона 1989/90 года в западногерманском «Фрайбурге», Глинка на некоторое время вернулся в «Литвинов», а в 1991 году возглавил сборную Чехословакии.
За 1992 и 1993 год Глинка три раза (на Олимпиаде в Альбервиле и дважды на чемпионатах мира) приводил чехословаков к бронзовым медалям. Олимпиаду в Лиллехаммере и чемпионат мира 1994 года команда, теперь уже составленная только из чешских игроков, провалила, и Глинке пришлось уйти. Возвращение состоялось в 1997 году, и за следующие три года Глинка выиграл со сборной и Олимпиаду в Нагано, и чемпионат мира в Норвегии.
В феврале 2000 года владелец клуба НХЛ «Питтсбург Пингвинз» Марио Лемье пригласил Глинку занять место помощника тренера команды. Перед следующим сезоном Глинка стал главным тренером «Питтсбурга» — самой «европейской» по составу команды НХЛ[4]. Он стал одним из двух первых европейских главных тренеров в НХЛ вместе с финном Алпо Сухоненом, возглавившим «Чикаго Блэкхокс»[5]. «Питтсбург» достаточно невыразительно провёл основной сезон, но отлично выступил в Кубке Стэнли, последовательно победив две команды, закончивших год впереди него, и оступился только в финале конференции. За год Глинка, однако, так и не сумел улучшить свой английский, что решило бы проблему его общения с игроками, и уже в начале следующего года после четырёх поражений подряд он был уволен[5].
В 2002 году Глинка возглавил омский «Авангард». В интервью он рассказывал, что его дед побывал в Омске в 1918 году в составе Чехословацкого легиона, так что этот российский город для него не совсем чужой. В том сезоне клуб занял, как и годом ранее, итоговое четвёртое место. В мае 2003 года стало известно, что контракт продлён не будет.[6]
Одновременно Глинка выполнял функции генерального менеджера чешской сборной, а летом 2004 года снова возглавил её как тренер, чтобы подготовить к играм Кубка мира. Однако ему не довелось поучаствовать в этом турнире: 16 августа того же года недалеко от Карловых Вар в его машину врезался грузовик. Глинка скончался в больнице через три часа после аварии[1].
В память об Иване Глинке назван проводимый в Чехии турнир юношеских (до 18 лет) хоккейных команд. В его честь также назван спортивный комплекс в Литвинове. В 2002 году его имя было включено в списки Зала славы ИИХФ[7].
Напишите отзыв о статье "Глинка, Иван"
Примечания
- ↑ 1 2 Степан Черноушек. [www.radio.cz/ru/rubrika/sportistorija/ivan-glinka-xokkeist-trener-i-prekrasnyj-chelovek Иван Глинка — хоккеист, тренер и прекрасный человек] (рус.). Český rozhlas (27 сентября 2004). Проверено 7 июля 2011. [www.webcitation.org/69tTQlMuv Архивировано из первоисточника 13 августа 2012].
- ↑ [www.legendsofhockey.net/LegendsOfHockey/jsp/SearchPlayer.jsp?player=12958 Иван Глинка] на сайте Legends of Hockey (англ.)
- ↑ Сорокин А. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/104098 Иван Глинка: Мой дед воевал в Сибири]. Советский спорт (14 марта 2003). Проверено 7 июля 2011. [www.webcitation.org/69tTRcsMf Архивировано из первоисточника 13 августа 2012].
- ↑ [www.nytimes.com/2000/06/22/sports/plus-hockey-pittsburgh-penguins-promote-hlinka-to-coach.html?src=pm Plus: Hockey — Pittsburgh; Penguins Promote Hlinka to Coach] (англ.), The New York Times (June 22, 2000). Проверено 7 июля 2011.
- ↑ 1 2 [sportsillustrated.cnn.com/hockey/nhl/news/2001/10/15/penguins_coach_ap/ Penguins fire Hlinka, promote Kehoe] (англ.), Sports Illustrated (October 15, 2001). Проверено 7 июля 2011.
- ↑ [www.hawk.ru/news/1004.html Глинка уходит из «Авангарда»], Авангард (Омск) (8 мая 2003). Проверено 23 июля 2011.
- ↑ [www.iihf.com/iihf-home/history/the-iihf/iihf-hall-of-fame.html Список членов Зала славы ИИХФ] на сайте Международной федерации хоккея с шайбой (англ.)
Ссылки
- [www.nhl.com/ice/ru/player.htm?id=8447868&view=stats Статистика выступлений] на сайте НХЛ
- Статья [slovari.yandex.ru/~книги/Хоккей/Глинка/ Глинка](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня)) в справочнике «Хоккей. Большая энциклопедия»
|
Отрывок, характеризующий Глинка, Иван
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
- Родившиеся 26 января
- Родившиеся в 1950 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Мосте
- Умершие 16 августа
- Умершие в 2004 году
- Умершие в Карловых Варах
- Награждённые медалью «За заслуги» 3 степени (Чехия)
- Спортсмены по алфавиту
- Хоккеисты по алфавиту
- Хоккеисты Чехословакии
- Чемпионы зимних Олимпийских игр 1998 года
- Олимпийские чемпионы по хоккею с шайбой
- Олимпийские чемпионы от Чехии
- Бронзовые призёры зимних Олимпийских игр 1972 года
- Серебряные призёры зимних Олимпийских игр 1976 года
- Хоккеисты на зимних Олимпийских играх 1972 года
- Хоккеисты на зимних Олимпийских играх 1976 года
- Чемпионы мира по хоккею с шайбой
- Игроки «Ванкувер Кэнакс»
- Хоккейные тренеры Чехии
- Хоккейные тренеры Чехословакии
- Зал славы хоккея с шайбой
- Погибшие в автомобильных катастрофах
- Тренеры ХК «Авангард»
- Члены «Зала славы ИИХФ»
- Тренеры сборной Чехии по хоккею с шайбой