Глинкин, Сергей Григорьевич

Сергей Григорьевич Глинкин
Дата рождения	2 октября 1921(1921-10-02)
Место рождения	Елец
Дата смерти	25 ноября 2003(2003-11-25) (82 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1939—1960
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
Связи	Глинка, Дмитрий Борисович

Сергей Григорьевич Глинкин (1921—2003) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Сергей Глинкин родился 2 октября 1921 года в городе Елец (ныне — Липецкая область) в рабочей семье. С 1932 года проживал в Москве. Окончил семь классов школы, затем школу фабрично-заводского ученичества, после чего работал токарем на Московском заводе имени Орджоникидзе, одновременно учился в аэроклубе. В декабре 1939 года Глинкин был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1940 году он окончил Вторую Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков имени Чкалова. С июля 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на Калининском фронте.

К февралю 1944 года гвардии лейтенант Сергей Глинкин командовал звеном 5-го гвардейского истребительного авиаполка 11-й гвардейской истребительной авиадивизии 1-го гвардейского смешанного авиакорпуса 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта. К тому времени он совершил 148 боевых вылетов, принял участие в 45 воздушных боях, в которых сбил 19 вражеских самолётов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 года гвардии лейтенант Сергей Глинкин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 3216.

15 июля 1944 года самолёт Глинкина был подбит в бою к северо-востоку от Львова, и тогда лётчик совершил таран двух самолётов «Me-109». Взрывом его выбросило из кабины. Придя в воздухе в сознание, он открыл парашют и приземлился на позиции советских пехотных подразделений, бойцы которых оказали ему первую помощь и отправили в медсанбат.

К концу войны заместитель командира эскадрильи Сергей Глинкин совершил 254 боевых вылетов, в которых уничтожил 30 самолётов лично и 4 — в группе. После окончания войны он продолжал службу в Советской Армии. Лётчик-инструктор Управления 22-й воздушной армии (штаб в Петрозаводске).

14 мая 1960 года в звании полковника Глинкин был уволен в запас. Проживал в Москве, скончался 25 ноября 2003 года. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Был также награждён четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Красной Звезды, а также рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Андреев С. А. Совершённое ими бессмертно. Книга 2. М.: Высшая школа, 1986.
• Герои огненных лет. Книга 1. М.: Московский рабочий, 1975.
• Год 1944. Зарницы победного салюта. — Львов: Каменяр, 1979.
• Губин Б. А., Киселёв В. А. Восьмая воздушная. — М.: Воениздат, 1986.
• Звёзды доблести боевой. — Львов: Каменяр, 1968.
• Ильин Н. Г., Рулин В. П. Гвардейцы в воздухе. — М.: ДОСААФ, 1973.
• На грани возможного. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: «Лимб», 1993.
• От Воронежа до Берлина. — Воронеж: Центр.-чернозёмное кн. изд., 1986.

Отрывок, характеризующий Глинкин, Сергей Григорьевич

– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)