Глинки (Ленинградская область)

Деревня Глинки Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кингисеппский Сельское поселение Вистинское Координаты 59°48′16″ с. ш. 28°30′27″ в. д.59.804526° с. ш. 28.507575° в. д. / 59.804526; 28.507575    Первое упоминание 1676 год Прежние названия Гиналка, Гнилка, Глинка, Савине Население ▼ 48 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81375 Почтовый индекс 188477 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221852005 41 221 852 005]

Глинки — деревня в Вистинском сельском поселении Кингисеппского района Ленинградской области.

История

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена как деревня Gnilka (Sawinka).

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года, как Gnilka.

Как деревня Гиналка она упомянута на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

Как деревня Гнилка обозначена на карте Ингерманландии А. Ростовцева 1727 года.

На карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года обозначена деревня Глинки, состоящая из 26 крестьянских дворов.

ГЛИНКИ — деревня принадлежит Ведомству Ораниенбаумского дворцового правления, число жителей по ревизии: 78 м. п., 84 ж. п. (1838 год)

В пояснительном тексте к этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года, она записана как деревня Sawimäki (Глинки) и указано количество её жителей на 1848 год: ижоры — 78 м. п., 87 ж. п., всего 165 человек.

Деревня Глинка из 26 дворов упоминается на карте профессора С. С. Куторги 1852 года.

ГЛИНКА — деревня Ораниенбаумского дворцового правления, 10 вёрст по почтовой, а остальное по просёлкам, число дворов — 21, число душ — 72 м. п. (1856 год)

---

ГЛИНКИ — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 85 м. п., 82 ж. п., всего 167 чел.

• LogiGlinki1860.jpg

  План деревни Глинки. 1860 г.

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний» в 1860 году деревня Глинки состояла из 22 крестьянских дворов.

ГЛИНКИ (САВИНЕ) — деревня дворцового ведомства, число дворов — 23, число жителей: 90 м. п., 99 ж. п. (1862 год)

---

ГЛИНКИ — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 41, в них 108 м. п., 117 ж. п., всего 225 чел.

Сборник Центрального статистического комитета описывал её так:

ГЛИНКА (ГЛИНКИ) — деревня бывшая владельческая при Финском заливе, дворов — 37, жителей — 207; Лавка. (1885 год)

---

ГЛИНКИ — деревня, число хозяйств по земской переписи 1899 года — 52, число жителей: 139 м. п., 159 ж. п., всего 298 чел.;
разряд крестьян: бывшие удельные; народность: русская

В XIX — начале XX века деревня административно относилась к Стремленской волости 2-го стана Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии.

В 1917 году деревня Глинки входила в состав Стремленской волости Ямбургского уезда.

С 1917 по 1924 год деревня Глинки входила в состав Глинского сельсовета Сойкинской волости Кингисеппского уезда.

С 1924 года, в составе Горского сельсовета.

С 1927 года, в составе Котельского района.

С 1928 года, в составе Сойкинского сельсовета. В 1928 году население деревни Глинки составляло 277 человек.

С 1931 года, в составе Кингисеппского района.

По данным 1933 года деревня Глинки входила в состав Горковского сельсовета Кингисеппского района.

По данным 1936 года деревня Глинки была административным центром Горковского сельсовета, к который входили 10 населённых пунктов, 361 хозяйство и 5 колхозов.

C 1 августа 1941 года по 31 января 1944 года деревня находилась в оккупации.

В 1958 году население деревни Глинки составляло 185 человек.

По данным 1966 и 1990 годов деревня Глинки также входила в состав Сойкинского сельсовета Кингисеппского района.

В 1997 году в деревне Глинки проживали 93 человека, деревня входила в состав Сойкинской волости с центром в деревне Вистино, в 2007 году — 55 человек.

География

Деревня расположена в северной части района на Сойкинском полуострове у побережья Финского залива на автодороге А121.

Расстояние до административного центра поселения — 4.5 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной платформы Косколово — 19 км.

Демография

<timeline> ImageSize = width:450 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:298 ScaleMajor = unit:year increment:100 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:162 width:15  text:162 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:165 width:15  text:165 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:167 width:15 text:167 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:189 width:15 text:189 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:225 width:15 text:225 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1885 color:gray1 width:1
  from:0 till:207 width:15  text:207 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:298 width:15 text:298 textcolor:red fontsize:8px
bar:1928 color:gray1 width:1
 from:0 till:277 width:15 text:277 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:185 width:15 text:185 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:93 width:15  text:93 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:55 width:15  text:55 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:48 width:15  text:48 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Улицы

Криворучьёвская, Председателя Фёдорова.

Отрывок, характеризующий Глинки (Ленинградская область)

– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.


25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.