Глоба, Павел Павлович
Поделись знанием:
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
| Павел Глоба | |
| Павел Павлович Глоба | |
 | |
| Павел Глоба, 2008 год | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Па́вел Па́влович Гло́ба |
| Род деятельности: | |
| Гражданство: | |
Па́вел Па́влович Гло́ба (род. 16 июля 1953 года[2], Москва) — советский и российский астролог.
Содержание
Биография
В 1982 году окончил Московский историко-архивный институт по специальности «историк-архивист»[3].
С 1982 года по 1984 год работал в Московском городском архиве[3]. С 1984 по 1988 год работал ночным сторожем[3]. С 1992 года — астролог, руководитель Центра Павла Глобы. С января 1998 по декабрь 2008 года вёл программу «Глобальные новости» на телеканале ТНТ[3]. В 2011 году передача вернулась на телеканале «Где и кто» под названием «Глобальный прогноз», однако вскоре снова закрылась. Сейчас она выходит на радио Ретро FМ. Ректор Астрологического института, почётный президент Авестийской Белорусской республиканской ассоциации.
Семья
- Отец — Павел Филиппович Глоба (1918—1983), художник-пейзажист и баталист, член Союза художников СССР. Происходил из малороссийского дворянского рода.
- Мать — Нина Ивановна, урождённая княжна Гантимурова (род. 1926)[4]. Врач, занималась также целительством — лечила наложением рук. Её отец также врач и астролог, а бабкой была вывезенная из Персии дедом зороастрийка.
- Официально женат четыре раза. Самой известной его женой была астролог Тамара Михайловна Глоба (урожд. Ерзова; род. 16 марта 1957)[5][6][7].
Дети:
- Сын — Максим Павлович Глоба (род. 1977) — проживает в Москве.
- Дочь — Михайловская (урожд. Глоба) Ирина Павловна (род. 1985) — проживает в Москве.
Некоторые несбывшиеся прогнозы
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить на соответствие критериям энциклопедичности. Возможно, содержание этой статьи или раздела представляет собой произвольный набор слабо связанных фактов, инструкцию, каталог или малозначимую информацию новостного характера. Пожалуйста, улучшите её в соответствии с правилами написания статей. На странице обсуждения могут быть подробности.
|
- К зиме, около 21 декабря 1991 года, возможно ужесточение политического режима и даже реставрация сталинских методов управления. М. С. Горбачёв скоро потеряет последнюю власть и всех своих нынешних сторонников, но если будет осторожен, может остаться на политической арене до 1995 года. Реальным же правителем, по-видимому, станет диктатор из военных среднего звена (от майора до полковников). (Павел Глоба, газета «Нижегородский рабочий» за 21 марта 1991 года).
- Радостное начнется после 1994 года. Придут к власти совершенно новые люди. Военные в ближайшее время подготовят базу для образования новой системы. 1994—1995 годы — это медленное, очень медленное выползание из кризиса. Только в 1997 году в стране начнётся создание новой экономической модели, которая будет непохожа ни на западную, ни на восточную. (Павел Глоба. «Комсомольская правда», 27 марта 1991 года)[8].
- Вадим Бакатин в ближайшем будущем проявит себя на дипломатическом поприще. (Павел Глоба, «Ленинградская правда», 11 июня 1991 года).
- Бывшего мэра Москвы Гавриила Попова будут судить. Карающая рука закона найдет его в Южной Америке, где он будет прятаться. Случится это в конце века. (Павел Глоба, «Санкт-Петербургские ведомости» за 26 февраля 1994 года — со ссылкой на «Мегаполис-экспресс», 29 декабря 1993 года).
- Через два с половиной года последует следующая денежная реформа, от которой мы пострадаем ещё больше. (Павел Глоба, «АиФ» № 1-2. январь 1998 года)[9].
- Череда авиакатастроф, которыми особенно изобиловал декабрь 1997 года, закончится к концу января 1998 года. Виновата во всем опасная близость Земли и кометы. Комета улетит — и всё будет хорошо. (Павел Глоба, «АиФ» № 1-2. январь 1998 года)[9].
- Пройдет тринадцать лет, и Россия станет духовным центром Земли, даст ей нового Спасителя, которого упоминали ещё Иисус Христос и великий арийский пророк сын Божий Заратустра. Накануне этих событий предстоит переходный период, тяжелые испытания и грандиозная мутация. (Павел Глоба, газета «Нижегородский рабочий» за 21 марта 1991 года).
- Все годы Крыс считались спокойными и счастливыми — без войн, кризисов и дефолтов, каким предполагает быть и нынешний, 2008 год. Президентом США станет Хиллари Клинтон. (Павел Глоба, «Комсомольская Правда» за 17 января 2008 года)[10].
- В сентябре 2009 в интервью газете «Факты», высказал следующее: «Ну не вижу я Виктора Януковича! Единственное, что с уверенностью могу сказать: во втором туре победит Юлия Тимошенко»[11] Также за несколько месяцев до выборов Президента Украины 2010 года давал прогнозы, в которых в качестве победителя однозначно называлась Юлия Тимошенко. Как известно, победителем выборов по результатам второго тура стал Виктор Янукович. В июле 2009 года в интервью газетам «Факты» и «Бульвар Гордона» Глоба предсказал, что во втором туре выборов сойдутся Юлия Тимошенко и Арсений Яценюк, заявив в категорической форме, что «Виктор Янукович не станет Президентом никогда» и что он «Кандидатура непроходная. Он, как я говорил вам пять лет назад, — помните? — всегда будет лидером оппозиции»[12][13].
- В этом году можно расслабиться и получать удовольствие. 2011 год станет островом спокойствия… …Крупные авиакатастрофы, сильные землетрясения и серьёзные аварии маловероятны. Если что и грозит из этого ряда, то в июне и в конце осени — начале зимы. Кровопролитных войн не будет.[14] В марте 2011 года, уточнил, что имел в виду исключительно Россию и сравнивал 2011 год с другими десятыми годами XXI века.[15].
- В 2009 году на пресс-конференции в Москве Павел Глоба заявил, что в 2014 Украину ждёт распад на три части, две из которых войдут в состав новой Российской империи: «Не переживет кризиса и Украина, которую ждет распад на три части. Распад произойдёт не сейчас, но к 2014 году в Украине будут существовать де-факто две независимые друг от друга администрации, при сохранении формальной целостности территории, примерно в том же формате, что и сегодня в Молдавии. Восточноукраинская федерация не будет подчиняться Киеву и де-факто станет частью Российской империи, Крым же станет украинской Чечней».[16][17]
Фальсификации
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
В марте 2010 года в интернете появляется заметка, написанная «задним» числом о том, что на самом деле Павел Глоба предсказал победу Януковичу и всегда верил в него. Заметка прямо противоположна[18] тому, что он говорил в теле- и радиоэфире про то, что не видит победу[19] Януковича.
Фильмография
- 2009 — Питерские каникулы — астролог[20].
Авторские публикации
- 1991 — Он, она и… звёзды. (Совм. с Тамарой Глоба) — Л.: ИМА-Пресс-Реклама
- 1991 — О чём молчит Луна. (Совм. с Тамарой Глоба) — Л.: ИМА-Пресс-Реклама
- 1991 — Анализ и синтез космограмм. — Л.: Тритас
- 1992 — Космический паспорт. — Минск: НОВИК
- 1992 — Космогенезис. (Совм. с Н. Коровяком) — Аша
- 1992 — Краткая предсказательная астрология. — М.
- 1992—1994 — Авестийская астрология: Лекции. I—IV курс./ Глоба П., Глоба Т., Коровяк Н. и др. — М.: АША
- 1993 — Мистерии домов гороскопа. — М.: Арта
- 1993 — Оккультный Булгаков. (Совм. с Б. Романовым) — М.
- 1993 — Популярная астрология. — Минск: Хварна
- 1994 — Мистерии звёздной астрологии. — М.: Арта
- 1994 — Неподвижные звёзды. — Минск: Хварна
- 1994 — Двенадцать мистерий судьбы. — Минск: ТФ «АША»
- 1994 — Древний календарь совместимости партнеров. — М.: Арта
- 1994 — Календарь ариев. — Минск: Хварна
- 1994—1995 — Стражи неба против проявлений зла./ Конспект лекций П. П. Глобы и Н. О. Коровяка. В 3-х ч. — Москва; Минск
- 1996 — Лунная астрология. — М.: Арта
- 1996 — «Живой огонь. Учение древних ариев» — М.: Вагриус
- Серия ежегодных книг «Календарь зороастрийский».
- Когда наступит день. Календарная система древних ариев.
- Время Орла. Авестийский астрокалендарь. Система зороастрийских праздников.
- 2000 — Митра — владыка рассвета. — Минск: ААОО «Астра».
- 2005 — Астрология имени. — Минск: ААОО «Астра».
- 2006 — Жребий Белой Руси. — Минск: ААОО «Астра».
- 2008 — «Вступаем в этап нового космического путешествия» — М.: Вестник авестийской астрологии № 1
- Знаменитые Скорпионы. — М.: Эксмо, 2010. (в соавторстве с Ф. И. Раззаковым)
- Знаменитые Стрельцы. — М.: Эксмо, 2010. (в соавторстве с Ф. И. Раззаковым)
- Знаменитые Козероги. — М.: Эксмо, 2011. (в соавторстве с Ф. И. Раззаковым)
- Знаменитые Водолеи. — М.: Эксмо, 2011. (в соавторстве с Ф. И. Раззаковым)
Напишите отзыв о статье "Глоба, Павел Павлович"
Примечания
- ↑ [www.tamby.info/newyear/predskazaniya_globa.htm Предсказания, прогнозы, гороскопы Павла Глобы]
- ↑ [www.newsru.com/russia/12jan2010/globa.html Российские астрологи тоже "отменили" конец света в 2012 году, но допустили войны] (рус.). NEWSru.com (12 января 2010). Проверено 30 января 2012. [www.webcitation.org/665DTFsZ1 Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.kommersant.ru/interview/66 ПАВЕЛ ГЛОБА, АСТРОЛОГ. Об астрологии и предсказаниях]. Коммерсантъ (16 декабря 2009).
- ↑ Соломин А. В. Князья Гантимуровы.- М.: Старая Басманная, 2013.- С. 175.
- ↑ [tonos.ru/articles/2719 Тамара Глоба]
- ↑ [fakty.ua/43180-pavel-globa-quot-tamara-globa-byla-i-ne-pervoj-i-dazhe-ne-vtoroj-moej-zhenoj-quot Павел Глоба: «Тамара Глоба была и не первой, и даже не второй моей женой»]
- ↑ [www.bibliotekar.ru/encKat/3-35.htm ЧАСТЬ II. ПРЕДСКАЗАТЕЛИ И ПРОРОКИ ПРОГНОЗЫ АСТРОЛОГОВ ТАМАРА ГЛОБА]
- ↑ В защиту науки / [отв. ред. Э. П. Кругляков]; Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН. — М. : Наука, 2006 -.Бюл. № 5. — 2009. — С. 77—83. 182 с. — ISBN 978-5-02-037047-0
- ↑ 1 2 [www.aif.ru/archive/1637749 "Критические дни" Б. Ельцина, Г. Коля и денег | Архив | Аргументы и Факты]
- ↑ [www.kp.ru/daily/24033.4/94789/ Високосный год будет богат на младенцев]
- ↑ [www.facts.kiev.ua/archive/2009-09-18/100051/index.html Павел глоба: "войны между украиной и россией никогда не будет, а кризис закончится 21 декабря 2020…] — Газета «Факты и комментарии»
- ↑ [www.facts.kiev.ua/archive/2009-07-10/98036/index.html Павел глоба: "во втором туре президентских выборов сойдутся два противоположных знака…] — Газета «Факты и комментарии»
- ↑ [vostok-fz.org.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=122:2010-01-14-13-22-59&catid=171:2010-01-13-15-55-05 Арсений Яценюк — гость «Свободы слова»] на ICTV
- ↑ [kp.ru/daily/24613/782185/ Павел Глоба — про 2011 год: «Ни войны, ни катаклизмов не будет»] // Комсомольская правда
- ↑ [erportal.ru/text.shtml?19/3832,111128 Павел Глоба: Я мечтаю найти оккультный отдел НКВД!] // ER-portal.ru, 25 марта 2011.
- ↑ [newdaynews.ru/moskow/224446.html Астролог: В 2014 году начнется Третья мировая война. Украина и ЕС распадутся]. РИА «Новый Регион» (16.03.09).
- ↑ Ольга Александрова. [www.kp.ru/daily/26231.4/3113810/ Астрологи Павел Глоба предсказал распад Украины и ЕС ещё пять лет назад]. Комсомольская правда.
- ↑ [www.pozitivplus.net/nepoznanoe/9-nepoznanoe/3756-2010-03-14-11-51-26 Противоречивые прогнозы Павла Глобы: истина где-то рядом!]
- ↑ [www.pozitivplus.net/nepoznanoe/9-nepoznanoe/3596-2010-02-26-19-07-09 Магия онлайн, смотреть магия, бесплатная магия, белая магия, магия любви]
- ↑ [www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/star/48596/works/ Глоба Павел Павлович на kino-teatr.ru]
Ссылки
- [www.globa.ru ba.ru] — официальный сайт Павла Глобы
- [www.segodnya.ua/interview/12042149.htm Глоба о себе]
- [www.dni.ru/author/astrum/ Астропортреты известных людей от Павла Глобы]
- [www.uralweb.ru/news/n354236.html Успешный прогноз провала зимней Олимпиады 2010 в Ванкувере]
- [kp.ru/daily/24613/782185/ Павел Глоба — про 2011 год: «Ни войны, ни катаклизмов не будет»]
Отрывок, характеризующий Глоба, Павел Павлович
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
