Гловацкий, Николай Михайлович

Гловацкий Николай Михайлович
Дата рождения	30 октября 1895(1895-10-30)
Место рождения	город Гродно, Белоруссия, Российская империя
Дата смерти	3 августа 1941(1941-08-03) (45 лет)
Место смерти	Ленинград, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Звание
Командовал	118-я стрелковая дивизия (1-го формирования)
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Гло́вацкий Никола́й Миха́йлович (30 октября 1895 года, город Гродно, Белоруссия, Российская империя — 3 августа 1941 года, Ленинград) — советский военачальник, генерал-майор, участник обороны Пскова. Расстрелян 3 августа 1941 года, реабилитирован 8 декабря 1958 года.

Биография

Родился 30 октября 1895 года в городе Гродно в семье делопроизводителя Губернского Отдела Общественного Призрения .

В 1907 году окончил двухклассную школу и поступил в Иркутскую губернскую гимназию, которую окончил в 1915 году. Смерть отца застала его в 5-м классе гимназии. Средства к существованию, дополнительно к пенсии матери, зарабатывал репетиторством.

В 1915 году, после окончания гимназии, поехал в Москву и поступил в 1-й Московский Государственный Университет на юридический факультет.. В том же году поступил на службу во Временный Комитет по оказанию помощи беженцам на должность инструктора, продолжая учебу в университете.

2 марта 1916 года был призван на военную службу, а 15 марта 1916 года направлен в 3-ю Московскую школу прапорщиков, которую окончил 30 июля 1916 года. По окончании школы был назначен в 29-й пехотный запасной полк в Троицко-Сергиевский посад Моковской губернии, где служил младшим офицером роты и командиром маршевой роты.

В феврале 1917 года окончил пулемётные курсы западного фронта.

В 1917 году был выбран начальником пулемётной команды полка. Последний чин — подпоручик.

В 1918 году вернулся в Москву и продолжил учёбу. 20 мая 1918 года поступил в Имущественно-техническое управление Московского окружного комиссариата на должность приемщика и агента для поручений.

Осенью 1918 года руководил перевозкой военных учреждений, эвакуированных из Петрограда в Москву, продолжая руководить отправкой имущества на фронт гражданской войны. Одновременно состоял военным инструктором Всевобуча Военного коммиссариата Городского района Москвы.

В марте 1919 года был откомандирован в распоряжение командира 1-го полка особого назначения и был назначен помощником начальника полковой школы.

В 1919 году был выделен на формирование 75-го Отдельного стрелкового батальона и назначен на должность адъютанта.

В ноябре 1919 года вместе с батальоном участвовал в ликвидации остатков Мамонтовского прорыва и борьбе с бандитизмом на боевых участках Тамбовской и Воронежской Губернии до января 1922 года. В 1920 году 75-й отдельный стрелковый батальон развернулся в 41-й стрелковый полк, где Гловацкий был назначен командиром 1-го батальона. В 1921 году был назначен помощником командира части.

В 1922 году командирован на курсы «Выстрел» на отделение старших стрелковых начальников, которые окончил в июле 1923 года. По окончании курсов был командирован в Монголию.

В 1928 году поступил в Военную академию РККА М. В. Фрунзе на основной факультет.

В 1931 году в числе тридцати человек досрочно окончил академию по первому разряду и был назначен начальником 1-й части штаба 12-го стрелкового корпуса.

В 1932 году назначен начальником штаба 32-й стрелковой дивизии в Саратове.

В 1936 году назначен начальником штаба 26-го стрелкового корпуса.

В 1937 году назначен командиром-комиссаром 26-ой стрелковой дивизии. На осенних инспекторских проверках дивизия по всем видам боевой подготовки заняла третье место.

В феврале 1938 года дивизия по всем видам боевой подготовки заняла первое место в войсках Приморской группы и всей ОКДВА.

Осенью 1940 года был назначен командиром 118-й стрелковой дивизии.

Участие в Обороне Пскова

4 июля 1941 года город Остров заняли части немецкого 41-го корпуса силами 1-й танковой дивизии. Тем самым обеспечив плацдарм для дальнейшего наступления на Псков.

6 июля 1-я танковая дивизия начала быстрое продвижение на Псков. Оборону Пскова должен был обеспечить 41-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора И. С. Кособуцкого. В состав корпуса входили 111 — стрелковая дивизия, 118 — стрелковая дивизия, 235 — стрелковая дивизия и остатки 1-го механизированного корпуса. 118-я дивизия под командованием генерал-майора Н. М. Гловацкого заняла укреплённый район, прикрывавший Псков с запада. Протяжённость его фортификационных сооружений составляла 26 км по фронту. 111-я стрелковая дивизия окопалась на южных окраинах Пскова между шоссе и рекой Великой. 235-я стрелковая дивизия, прибыла в Псков только 6 июля.

5 июля З6-я моторизованная дивизия немцев атаковала Псковский укреплённый район у деревни Филатова гора, рас­положенной на левом берегу реки Великой, в 20 км юго-западнее Пскова. Там их встретили части 118 дивизии, которые приняли бой и отбросили противника. Подразделения 118-й дивизии удерживали оборону по старой государственной границе вплоть до 7 июля.

Встретив упорное сопротивление, немцы обошли Псков с востока, форсировали Череху на переправах у деревни Карамышево и начали развивать наступление в сторону Луги. Это создало реальную угрозу окружения тех красноармейских частей, которые находились за рекой Великой.

В ночь на 8 июля Генерал Н. М. Гловацкий обратился в штаб корпуса с просьбой разрешить отвод войск из-за реки в город, но получил отказ от И. С. Кособуцкого.В это время передовые танки противника, совершив обходной манёвр, уже приближались к восточной окраине Пскова со стороны Крестов. Осознавая неизбежность окружения Н. М. Гловацкий вновь обратился к И. С. Кособуцкому с просьбой разрешить отступления. Кособуцкий отдал приказ отступать к Пскову, но не информировал Гловацкого о том, что с левого берега, помимо его дивизии и гарнизона Псковского укрепрайона, одновременно должны отходить два полка 111-й дивизии. (Впоследствии при аресте и на допросе Кособуцкий отказался признавать факт отданного приказа. Так как времени на получение письменного приказа у Гловацкого не было, подтвердить факт приказа он не мог. Отсутствие письменного приказа и отказ Кособуцкого признать факт приказа, легло в основу обвинительного приговора Гловацкому).

Для отступления с Завеличья использовался автомобильный мост. Однако командование корпуса не организовало отход и не дало никаких распоряжений о порядке перехода реки полками различных дивизий. В результате подходившие к мосту в разное время части обеих дивизий перемешались, порядком перехода и обороной моста никто не руководил.

К мосту прибыл начальник инженерной службы 111-й стрелковой дивизии майор И.В.Викторов. В ходе отступления начальник подрывной команды воентехник А.А.Шпиц, не имея никаких конкретных инструкций, данных о противнике и вообще каких-либо указаний от начальства, взорвал мост, когда прямая угроза со стороны противника ещё отсутствовала.

В момент подрыва автомобильного моста часть сил 118-й дивизии и два полка 111-й дивизии не успели отойти на правый берег реки Великой. В результате бойцы переправлялись на подручных средствах под натиском подошедшего противника. В результате обе дивизии понесли большие потери.

Ордена и награды

• В 1924 году награжден орденом «Красное Знамя» Монгольской Народной Республики.
• В 1936 году награжден орденом «Красная Звезда».
• В 1938 году награжден орденом «Красное Знамя».
• В 1938 году награжден медалью: «20 лет РККА».

Семья

Отец выходец из крепостной крестьянской семьи работал учителем около 8 лет. В 1897 — 98 году был переведен по службе в г. Иркутск, где работал сначала делопроизводителем, а за тем столоначальником Губернского управления. Пройдя Кандидатский стаж на классный чин был назначен председателем в Уездном съезде крестьянских начальников. Умер 17.12.1911 г. в г. Нижне-Уденске в чине коллежного секретаря. Мать после смерти мужа получала около 20-30 руб пенсии что не хватало на содержание. Болела туберкулёзом лёгких с 1896 г. По специальности акушер — фельдшер. Умерла 09.12.1929 г. Жена Гловацкая (Чевилева) Мария Тимофеевна. Сын Гловацкий Николай Николаевич.

Смерть

Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР на судебном заседании в Ленинграде 26 июля 1941 года признала Гловацкого виновным в оставлении позиции без письменного приказа командира корпуса и приговорила к высшей мере наказания с конфискацией имущества и лишением воинского звания. Приговор приведён в исполнение 3 августа. Числился командиром до 20 августа. Реабилитирован по определению Военной коллегии Верховного суда СССР от 8 декабря 1958 года. Приговор отменён за отсутствием состава преступления.

Литература

• Черушев Н.С., Черушев Ю.Н.,. [www.rulit.me/books/rasstrelyannaya-elita-rkka-1937-1941-download-free-378820.html Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937-1941. Биографический словарь.]. — Москва: Кучково поле, Мегаполис, 2012. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.
• МЕЛЬТЮХОВ М.И., ОСОКИН А., ПЫХАЛОВ И.В. Глава 13,Глава 14 // [www.e-reading.club/bookreader.php/151241/Tragediya_1941-go_goda._Prichiny_katastrofy.html Сборник.Трагедия 1941-года. Причины катастрофы] / сост. Пернавский Г.. — М.—Яуза: АСТ, 2008.
• Гордейчик, П.И. [elib.bsu.by/handle/123456789/55202 ПСКОВ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ] // Гордейчик, П.И. Урок ценою судеб : материалы междунар. студ. науч.- практ. конф., 15—16 мая 2013 г. — Минск , 2013. - С. : Научная конференция. — Минск: АСТ, 2013. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=978-985-553-148-8&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 978-985-553-148-8].
• Елизаров А.М., Кирпичник А.Г., Лебедев Е.Я., Миловидов В.Л. [adm44.ru/books/KP_Tom8.pdf Том 8] // Книга памяти. — Ярославыль: Верхняя Волга, 1997. — Т. 1-8. — С. 122. — 280 с. — 2000 экз. — ISBN 5-7415-0479-5.
• Егоров А. [elibrary.ru/item.asp?id=17850078 ПРОТИВНИК ОКАЗАЛ БОЛЕЕ СИЛЬНОЕ И УМЕЛОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ] // РОДИНА : статья в журнале - научная статья. — 2011. — № 6. — С. 17-20. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0235-7089&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0235-7089].

Ссылки

• [1937god.info/taxonomy/term/1082 Гловацкий Николай Михайлович + 03.08.1941].
• [pamyat-naroda.ru/commander/2853/ Гловацкий Николай Михайлович].
• [www.culture.pskov.ru/ru/history/world_war_II Псков в годы Великой Отечественной войны].
• [www.nauteh.ru/index.php/conference-cnf-2012-03/103-a Оборона Псковского укрепленного района (1941 г.): постановка проблемы].
• [rkka.ru/docs/spv/SPV8.htm ПСКОВСКИЙ РУБЕЖ].
• [warspot.ru/3429-boy-za-ostrov-neizvestnaya-drama-pervyh-dney-voyny Бой за Остров: неизвестная драма первых дней войны].
• [pamyat-naroda.ru/dou/?docID=114806755 Боевое Донесение 18.07.41 Начальнику штаба северного фронта Никищеву].

Отрывок, характеризующий Гловацкий, Николай Михайлович

– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.