Глубокая Глотка (Секретные материалы)

Глубокая Глотка Deep Throat
Появление	«Глубокая Глотка»
Исчезновение	«Колба Эрленмейера» (живьём) «Правда» (в воспоминании)
Причина	убит
Информация
Род занятий	ЦРУ/Консорциум

Глубо́кая Гло́тка (англ. Deep Throat) — персонаж фантастического телесериала «Секретные материалы», названный в честь «Глубокой Глотки», участника Уотергейтского скандала. Его роль исполнил Джерри Хардин.

Первый раз Глубокая Глотка появляется в начале первого сезона в одноимённом эпизоде, чтобы предостеречь Малдера от участия в расследовании дела и, позже, предложить ему помощь. Вскоре он стал первым источником секретной информации для Малдера.

Будучи членом Консорциума, он имел доступ к большому количеству информации самого высокого уровня секретности. В течение первого сезона Глубокая Глотка оказывал Малдеру и Скалли существенную помощь в расследованиях, предоставляя им информацию, которую они никак иначе не сумели бы добыть. Однако, предоставляя информацию, он старался не подставить себя под удар, поэтому многие из его сведений были довольно туманны и требовали расшифровки. Однажды он даже сознательно попытался дезинформировать Малдера, мотивируя это тем, что есть правда, которая не должна стать известной.

Мотивы, побудившие Глубокую Глотку помочь Малдеру, до конца неясны. Во время вьетнамской войны произошёл инцидент, когда замеченный над Ханоем НЛО был сбит морскими пехотинцами, а выживший пилот был доставлен Глубокой Глотке, который тогда работал в ЦРУ. Следуя политике Консорциума и заключённым после Второй мировой войны секретным соглашениям (по словам Глубокой Глотки, между США, СССР, Китаем, Великобританией, Францией, ФРГ и ГДР), Глубокая Глотка застрелил доставленного к нему пришельца. Позже он рассказывал Малдеру, что помогая ему, хотел хоть немного очистить свою совесть после сделанного. Кроме того, он заметил, что «был участником самой изощрённой лжи и свидетелем деяний, которые невозможно даже вообразить себе». Глубокая Глотка разочаровался в целях и методах Консорциума, и считал, что многие из его секретов должны быть преданы гласности. В этом он возлагал надежды на Малдера.

В конце первого сезона, при проведении расследования относительно программы выведения гибридов человека и пришельца, Малдер был захвачен в заложники оперативниками Консорциума. Опасаясь за жизнь Малдера, Глубокая Глотка дал Скалли возможность проникнуть на засекреченный научный объект и вынести оттуда замороженный образец зародыша пришельца для дальнейшего обмена. На последовавшей встрече, после совершения обмена, Глубокая Глотка был застрелен Короткостриженным, убийцей на службе Консорциума. По-видимому, к убийству Глубокой Глотки был причастен Курильщик, который спрятал вынесенный Скалли генетический материал в секретном хранилище в Пентагоне. Последние слова, которые произнёс умирающий агенту Скалли были «Никому не верьте, никому».

Похоронен Глубокая Глотка на Арлингтонском кладбище.

Интересные факты

• Глубокая Глотка появляется в сериале и после своей смерти — в воспоминаниях и однажды в виде призрака.
• Когда Малдеру требовалось увидеться с Глубокой Глоткой, он подавал сигнал, наклеивая скотчем на окне букву "X", а потом ставил лампу так, чтобы свет от буквы тенью падал на улицу.
• Возможно, Глубокую Глотку зовут Рональд (согласно эпизоду «Мечты курильщика»).

См. также

• Глубокая глотка (Секретные материалы, эпизод)

Отрывок, характеризующий Глубокая Глотка (Секретные материалы)

Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.