Глубокий сон (фильм, 1946)
| Глубокий сон | |
| The Big Sleep | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Говард Хоукс |
| Автор сценария |
Уильям Фолкнер |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Сидни Хикокс |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
114 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Глубокий сон» (или «Большой сон»; англ. The Big Sleep) — классический фильм-нуар Говарда Хоукса (1946) с одним из самых запутанных для этого жанра сюжетом и скоростным развитием действия. Среди других нуаров его выделяют свойственные фильмам Хоукса искрящиеся диалоги, зачастую с каламбурами и двойным дном. Экранизация одноимённого романа Рэймонда Чандлера (1939).
Сюжет
Сюжет фильма довольно точно следует фабуле романа. Действие происходит в Лос-Анджелесе. Частного детектива Филипа Марлоу нанимает генерал Стернвуд. Он просит сыщика разобраться с шантажистом Артуром Гайгером, имеющим компромат на его дочь Кармен, которая злоупотребляет наркотиками и водится с тёмными личностями.
За время расследования происходит несколько убийств и раскрывается множество обманов. Все нити приводят Марлоу к телохранителю генерала Шону Ригану, который якобы сбежал из города с женой подпольного воротилы Эдди Марса. Хотя Марлоу неизменно пользуется успехом у женщин, включая Кармен, самого его влечёт другая дочь генерала, Вивиан, которая, кажется, не выносит его на дух…
В результате проведённого расследования Марлоу выясняет, что история с бегством жены и телохранителя — лишь прикрытие для тёмных делишек, которые проворачивает Марс. Подлинным убийцей является наркоманка и нимфоманка Кармен, которую Марлоу был нанят выгородить из дела. И чувство к Вивиан, и долг по отношению к генералу заставляют Марлоу «перевести стрелки» на Марса.
В ролях
- Хамфри Богарт — Филип Марлоу
- Лорен Бэколл — Вивиан Ратлидж
- Джон Риджли — Эдди Марс
- Марта Викерс — Кармен Стернвуд
- Дороти Мэлоун — владелица книжного магазина «Акме»
- Пегги Кнудсен — Мона Марс
- Реджис Туми — инспектор Берни Олс
- Чарльз Уолдрон — генерал Стернвуд
- Боб Стил — Лэш Канино
- Элиша Кук-младший — Гарри Джонс
- Луис Джин Хейдт — Джо Броуди
Работа над фильмом
Съёмки проходили с 10 октября 1944 г. по 12 января 1945 г. Фильм демонстрировался для американских военнослужащих за океаном, но в широкий прокат в США не вышел. Студия отложила премьеру «Глубокого сна» в пользу завершённых военных фильмов; среди них был «Тайный агент» (Confidential Agent, 1945), также с Бэколл в главной роли. 16 ноября 1945 г., после того как за роль в «Тайном агенте» Бэколл была разгромлена критиками, её агент Чарльз К. Фельдман писал Джеку Уорнеру: «…если Бэколл удостоится аналогичных отзывов и критики за „Глубокий сон“ — а это определённо случится, если не будут сделаны изменения, — вы можете потерять одну из основных статей дохода. Хотя дополнительные сцены обойдутся всего лишь в $25,000 или $50,000, они, на мой взгляд, должны быть сняты, даже если цена поднимется до $250,000». Фельдман посоветовал Уорнеру «дать девушке минимум три-четыре дополнительные сцены с Богартом, имеющие дерзкий и провокационный характер, наподобие сцен в „Иметь и не иметь“ (1944)». Дополнительные сцены, например, в ресторане с двусмысленным диалогом о скачках на ипподроме, снимались начиная с 2 января 1946 г.[1] В переработанной версии потребовалось удаление ряда сцен, проливающих свет на загадочные события фильма. В результате многое в фабульной части осталось необъяснённым (зачем надо было увозить из офиса вещи Гайгера, кто и зачем убил шофёра генерала, мотив убийства Джо Броуди и т. д.)[2].
Запутанные сюжетные ходы ставили в тупик не только режиссёра, сценаристов, но и самого Чандлера, с которым пытались консультироваться создатели фильма[2]. Кроме того, некоторые сюжетообразующие мотивы (сбыт порнографии Гайгером, его гомосексуальные связи, голая Кармен в его доме и т. п.) по цензурным требованиям того времени были смягчены до того, что перестали проливать свет на развитие действия. Хоукс вышел из положения, ускорив темп сцен и на редкость остроумных диалогов таким образом, чтобы у зрителя просто не оставалось времени задавать каверзные вопросы.[2] «Великое искусство тут необязательно. Мне нужно движение», — направлял Хоукс своих сценаристов[3]. Впоследствии режиссёр вспоминал: «Это был увлекательный фильм, и он имел успех у зрителей, хотя я так и не разобрался, кто там кого порешил. Когда меня спросили, кто убил того человека, чью машину выудили из реки, я ответил: „Не знаю. Спросим у Фолкнера“. Фолкнер тоже не знал, что ответить. Тогда я спросил Чандлера, и он сказал, что это дело рук дворецкого»[3].
В конце 1990-х гг. в Архиве кино и телевидения Калифорнийского университета была обнаружена допрокатная версия фильма 1945 г. Хью Хефнер организовал сбор средств на реставрацию. В 1997 г. допрокатная версия демонстрировалась в арт-хаусных кинотеатрах вместе с документальным фильмом, где проводился сравнительный анализ между оригинальным фильмом-нуар Хоукса и переработанным «звёздным фильмом». Хотя общая продолжительность допрокатной версии больше всего на две минуты, она содержит около 20 минут материала, вырезанного при пересъёмке.
Признание и награды
«Глубокий сон» Говарда Хоукса — один из самых влиятельных детективов, когда-либо созданных в Голливуде, стоящий в одном ряду с «Мальтийским соколом» Джона Хьюстона.
- В 1997 году фильм был включён в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса США.
- Список 250 лучших фильмов по версии IMDb — середина списка.
- Списки Американского института кино:
- 100 лучших героев и злодеев — 32-е место (Филип Марлоу)
- В 1978 году роман Чандлера был переснят с Робертом Митчемом в главной роли.
- На Филипе Марлоу в исполнении Богарта основан образ главного героя фильма «Бегущий по лезвию», которого сыграл Харрисон Форд.
- Книгой Чандлера вдохновлялись братья Коэны при написании сценария фильма «Большой Лебовски» (1998).[4]
Напишите отзыв о статье "Глубокий сон (фильм, 1946)"
Примечания
- ↑ «Глубокий сон» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ 1 2 3 4 [www.allmovie.com/movie/v5471 Глубокий сон] (англ.) на сайте allmovie
- ↑ 1 2 Gene D. Phillips. Major Film Directors of the American and British Cinema. Lehigh University Press, 1999. ISBN 0-934223-59-9. Page 49.
- ↑ Josh Levine. The Coen Brothers: The Story of Two American Filmmakers. — ECW Press, 2000. — С. 140.
Ссылки
- «Глубокий сон» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v5471 Глубокий сон] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Глубокий сон (фильм, 1946)
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
