Глубокое (город)
Город
|
Глубо́кое (белор. Глыбокае) — город в Белоруссии, административный центр Глубокского района Витебской области.
Население — 18 921 человек (на 1 января 2016 года)[2].
Содержание
География
Находится в 162 км от Минска и 187 км от Витебска. На территории города расположены пять озёр. Одно из них — озеро Глубокое[3], ныне Кагальное, дало имя городу.
История
Впервые упоминается в 1414 году как торговое местечко в Великом княжестве Литовском.
Географическое положение города — на Старой Смоленской дороге, между Вильней и Полоцком, позволяло быть «мостом» для Западной и Восточной Европы. Административная граница Полоцкого и Виленского воеводств проходила через Глубокое по реке Берёзовка.
Северо-восточной частью владел Юзеф Корсак. Его владения входили в состав Полоцкого воеводства. В 1639 году они, по завещанию Корсака, перешли во владение монашескому ордену босых кармелитов. Другой частью, которая входила в состав Виленского воеводства, владели Зеновичи.
Основное занятие жителей — торговля. Имелись налаженные торговые связи с Ригой, Кёнигсбергом, Вильней и Варшавой.
Архитектурная доминанта площади — 7-этажное здание Дома Советов с зубчатыми стенами, напоминающими старинный замок. Первоначальный замок Зеновичей-Радзивилов XVI—XVIII вв был уничтожен во время Северной войны.
В 1793 году, после 2-го раздела Речи Посполитой Глубокое вошло в состав Российской империи.
Глубокое относился к Дисненскому уезду Виленской губернии. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в конце XIX века писал о населённом пункте:
Глубокое — местечко Дисненского уезда Виленской губернии, при озере Глубоком. Жителей 7292; православная церковь, костел, 6 еврейских молитвенных домов и синагога; городское училище. Базары еженедельно, 2 ярмарки, кирпичный завод[3].
В 1920 году в результате советско-польской войны западнобелорусские территории вместе с Глубоким оказались в составе Польши. После польского похода РККА в сентябре 1939 года произошло воссоединение белорусских земель, и Глубокое вошло в состав Белорусской ССР.
15 января 1940 года Глубокое обрело статус города и стало административным центром Глубокского района.
Официальные символы Глубокого
Герб Глубокого — изображение в серебряном поле испанского щита голубой стены с тремя зубцами, на которой находятся две перекрещенные серебряные сабли с золотыми рукоятями и три золотые монеты. Утвержден Указом Президента Республики Беларусь № 36 от 20 января 2006.
Природа и экология
Дендросад Глубокского опытного лесхоза расположен в 1,5 км от города. Заложен в 1967 году лесоинженером В. Ломако. Собрано около 500 видов растений всех континентов, и сейчас в Белоруссии уступает только Минскому Ботаническому саду. Рядом — загон для дальневосточных пятнистых оленей, где их можно наблюдать в природных условиях.
Экономика
- «Глубокский мясокомбинат». В 2007 году отмечен премиями Правительства Республики Беларусь и Витебского облисполкома за качество продукции, указом главы государства за достижение наилучших результатов в выполнении основных целевых показателей прогноза социально-экономического развития занесен на Республиканскую доску Почета[4].
- «Глубокский молочноконсервный комбинат». Отмечен премией правительства Республики Беларусь за 2007 год в области качества[5].
- РУСПП «Глубокский комбикормовый завод».
- Филиал «Глубокский хлебозавод» РУПП «Витебскхлебпром».
- ГЛХУ «Глубокский опытный лесхоз» — экспорт элитных семян хвойных деревьев: ели и сосны.
Транспорт
Глубокое имеет хорошее транспортное сообщение с другими городами Белоруссии. Через город проходят автодороги Р3 (Логойск — Глубокое — Браслав), Р45 (Полоцк — граница Литвы), Р110 (Глубокое — Поставы — Лынтупы). Осуществляется регулярное автобусное сообщение с Миорами, Браславом, Шарковщиной, Поставами, Полоцком, Витебском, Минском и Ригой. Курсируют пассажирские поезда на Минск, Витебск и Поставы, пригородное сообщение с Крулевщизной, Поставами, Лынтупами.
Культура
- Музеи
- Музей авиаконструктора П. О. Сухого в городской СШ № 1
- Глубокский историко-этнографический музей (ул. Энгельса 24)
- Дом ремёсел (ул. Гагарина, 4)
Образование
- Глубокская государственная детская художественная школа. Рассчитана на 100 человек.
- Сш № 1 им. П. О. Сухого
- Сш № 2
- Сш № 3
- Районная гимназия
- Проф. лицей
- Районная школа искусств
СМИ
- Газета «Веснік Глыбоччыны»[6].
- Газета «Вольнае Глыбокае».
Известные жители и уроженцы
- Буйницкий, Игнат Терентьевич (1861—1917) — белорусский актёр, театральный деятель.
- Доленга-Мостович, Тадеуш — польский писатель, автор романа «Знахарь», по которому снят одноимённый фильм.
- Дуж-Душевский, Клавдий Степанович (1891—1959) — белорусский общественно-политический и культурный деятель.
- Минский, Николай Максимович (1855—1937) — русский поэт и писатель-мистик.
- Раковский, Леонтий Иосифович (1896—1979) — советский писатель, автор исторических романов и повестей.
- Сухой, Павел Осипович (1895—1975) — советский авиаконструктор, доктор технических наук, дважды Герой Социалистического Труда (1957, 1965).
- Язэп Дроздович (1888—1954) — белорусский живописец, график, скульптор, писатель, фольклорист, этнограф и археолог.
- Шкерманкова Марина Ивановна — тяжелоатлетка, бронзовый призёр Олимпийских игр 2012 года.
Достопримечательности
- Кафедральный собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы (1639—1654). Главная святыня собора — икона Богородицы Достойно есть (подарок афонских иноков).
- Монастырь кармелитов (XVII—XIX вв.)
- Римско-католическая церковь Св. Троицы (1628)
- Березвечский базилианский монастырь (1638)
- Усадьба Витгенштейнов (конец XIX — начало XX вв., сохранились конюшня, хозпостройка — переделаны под школу)
- Римско-католическая часовня св. Ильи (конец XVIII в.) — расположена на кладбище «Коптёвка».
- Мельница (1911)
- Кладбище польских солдат (1920-е)
- Могила Ф. Мюнхгаузена (1878) — расположена на кладбище «Коптёвка».
- Мемориальная колонна в честь Конституции Речи Посполитой 3 мая 1791 г. (конец XVIII в.) — расположена на кладбище «Коптёвка».
- 8 памятников в городе и его окрестностях: посвящены Великой Отечественной войне. Крупнейший (мемориальный комплекс Борок) — посвящён памяти 27 тыс. советских и итальянских военнопленных — жертв фашистского концлагеря в Березвечье.
Исторические центры
Соединяются между собой улицей Ленина, бывшей Замковой.
- Площадь 17 сентября — бывшая Кафедральная площадь, бывшие владения полоцких бояр Корсаков
- На территории в XX в. имелись православная церковь, католический костёл, еврейская синагога и молитвенный дом баптистов, а также татарская мечеть.
- Рядом с костёлом жил и работал польский писатель Тадеуш Доленга-Мостович (автор романа «Знахарь», по которому снят одноимённый фильм).
- Здесь рисовал свои картины Я. Дроздович, ставил спектакли родоначальник белорусского театра И. Буйницкий.
- В 1895 году в учительском доме при церковной школе родился авиаконструктор Павел Осипович Сухой.
- Центральная площадь (Базарная) — владения Зеновичей, позднее Радзивилов
- Современный административный и экономический центр города. До неё была Базарная площадь, сформировавшаяся в XV веке при дворе магнатов Зеновичей. Она сохранила в общих чертах планировку XV—XVI вв.
Города-побратимы
См. также
Напишите отзыв о статье "Глубокое (город)"
Примечания
- ↑ [glubokoe.vitebsk-region.gov.by/ru/Rayispolkom/ Райисполком | Глубокский район | Глубокое | Новости Глубокого | Новости Глубокского района | Глубокский райисполком]
- ↑ 1 2 [www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/metodologiya-otvetstvennye-za-informatsionnoe-s_2/index_4945/ Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов и поселков городского типа.]
- ↑ 1 2 Глубокое // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [glubmk.by Официальный сайт Глубокского мясокомбината]. Проверено 15 января 2011. [www.webcitation.org/6665tY5YE Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
- ↑ [glubokoe.vitebsk-region.gov.by/ru/news/region/?id=1246 Глубокский молочноконсервный комбинат отмечен премией правительства Республики Беларусь за 2007 год в области качества]. Официальный сайт Глубокского райисполкома. Проверено 15 января 2011. [www.webcitation.org/6665uDlpX Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
- ↑ [vg-gazeta.by/index.php Газета «Веснік Глыбоччыны»] (белор.). Проверено 15 января 2011. [www.webcitation.org/6665vf4XS Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
Ссылки
- [globus.tut.by/glubokoe/index.htm Достопримечательности Глубокого] на TUT.BY
- В. Скрабатун. [pomniki.budzma.org/news/kanyec-habreyskaha-hlybokaha Канец габрэйскага Глыбокага] (белор.)
- Глубокое // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- В. Н. Едидович, Г. Гольдман. [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:mPn7JrjiSU8J:www.holocf.ru/Editor/assets/Glybokoe.doc+&cd=3&hl=ru&ct=clnk&gl=by Глубокое]
|
Отрывок, характеризующий Глубокое (город)
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?