Глушков, Пётр Васильевич

Пётр Васильевич Глушков
П. В. Глушков, 1970-е годы
Дата рождения:	24 сентября 1923(1923-09-24)
Место рождения:	Екатеринбург, Екатеринбургская губерния, РСФСР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	15 февраля 1994(1994-02-15) (70 лет)
Место смерти:	Верхняя Пышма, Свердловская область, Россия
Награды и премии:

Пётр Васильевич Глушков (24 сентября 1923 — 15 февраля 1994) — Герой Социалистического Труда (1961), участник Великой Отечественной войны, старший лейтенант (1975).

Биография

Родился 24 сентября 1923 года в городе Екатеринбург Екатеринбургской губернии (ныне областной центр Российской Федерации). Русский. С 1934 года жил в посёлке Медный Рудник (ныне город Верхняя Пышма Свердловской области). В 1939 году окончил 6 классов школы.

В 1939-1942 годах работал учеником строгальщика и строгальщиком-фрезеровщиком ремонтно-механического цеха Пышминского медеэлектролитного завода в посёлке Медный Завод.

В армии с июня 1942 года. Служил в 9-м отдельном батальоне химзащиты (в Уральском военном округе).

Участник Великой Отечественной войны: в январе-июле 1943 – командир отделения 823-го стрелкового полка (Южный фронт). Участвовал в Ростовской операции и боях на реке Северский Донец. 17 июля 1943 года был ранен и до августа 1943 года находился на излечении в госпитале в станице Тацинская (Ростовская область).

В августе 1943 – командир отделения 683-го стрелкового полка (Южный фронт). Участвовал в Донбасской операции. 30 августа 1943 года был ранен и до ноября 1943 года находился на излечении в госпитале в городе Ессентуки (Ставропольский край).

С ноября 1943 – командир отделения 323-го гвардейского стрелкового полка. Воевал на Северо-Кавказском фронте (ноябрь 1943) и в составе Отдельной Приморской армии (ноябрь 1943 – январь 1944). Участвовал в Керченско-Эльтигенской операции. 16 января 1944 года был ранен (третий раз за войну) и до февраля 1944 года находился в медсанбате.

В феврале-мае 1944 – командир пулемётного отделения 327-го гвардейского стрелкового полка. Воевал в составе Отдельной Приморской армии (февраль-апрель 1944) и на 4-м Украинском фронте (апрель-май 1944). Участвовал в Крымской операции.

В декабре 1944 года окончил курсы младших лейтенантов Отдельной Приморской армии. До сентября 1945 года служил командиром взвода стрелкового полка (в Отдельной Приморской армии; в Крыму).

В июле 1946 года окончил Курсы усовершенствования командного состава Таврического военного округа. Служил командиром взвода механизированного полка (в Таврическом военном округе; в Крыму). С февраля 1947 года лейтенант П.В.Глушков – в запасе.

Продолжал работать на Пышминском медеэлектролитном заводе: дежурным по электролизу (март 1947 – май 1953) и бригадиром дежурных по электролизу (май 1953 – январь 1974). Участвовал в выпуске рафинированной (очищенной) меди в листах, медного купороса, редкоземельных и драгоценных металлов.

За выдающиеся успехи, достигнутые в деле развития цветной металлургии, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1961 года Глушкову Петру Васильевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

С мая 1974 года работал на комбинате «Уралэлектромедь»: слесарем электролитного цеха (1974-1977) и мастером производственного обучения (1977-1978).

Жил в городе Верхняя Пышма Свердловской области. Умер 15 февраля 1994 года. Похоронен на городском кладбище Верхней Пышмы.

Награды и звания

• Герой Социалистического Труда (9.06.1961)
• орден Ленина (9.06.1961)
• орден Отечественной войны 2-й степени (11.03.1985)
• орден Славы 3-й степени (15.06.1944)
• медаль «За трудовое отличие» (24.02.1954)
• другие медали
• Почётный гражданин города Верхняя Пышма (1973)

Память

• В Верхней Пышме на доме, в котором жил П. В Глушков, установлена мемориальная доска.
• В Верхней Пышме в музее военной техники «Боевая слава Урала» установлена памятная доска П. В. Глушкову.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=21967 Глушков, Пётр Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Глушков, Пётр Васильевич

Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…