Глушко, Василий Васильевич

Василий Васильевич Глушко
Василь Васильович Глушко
Дата рождения:	28 августа 1920(1920-08-28)
Место рождения:	Богучар, Воронежская губерния
Дата смерти:	24 августа 1998(1998-08-24) (77 лет)
Место смерти:	Львов
Страна:	СССР СССР → Украина Украина
Научная сфера:	геология
Место работы:	Украинский научно-исследовательский геологоразведочный институт, Львовский университет
Учёная степень:	доктор геолого-минералогических наук
Учёное звание:	член-корреспондент АН УССР, академик Украинской нефтегазовой академии
Альма-матер:	Воронежский государственный университет
Известен как:	геолог-нефтяник
Награды и премии:

Василий Васильевич Глушко́ (укр. Василь Васильович Глушко; 28 августа 1920, Богучар, Воронежская губерния — 24 августа 1998, Львов) — советский украинский учёный, геолог-нефтяник, педагог, доктор геолого-минералогических наук (1966), профессор (1967), член-корреспондент Академии Наук УССР (1970), академик Украинской нефтегазовой академии (1993). Лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники (1986, 1994).

Биография

После окончания в 1942 году геологического факультета Воронежского университета работал начальником геологического отряда в Казахстано-Алтайской экспедиции. Затем был призван в армию.

Участник Великой Отечественной войны. С 1943 по 1945 г. находился на фронте.

После демобилизации направлен во «Львовнефтегазоразведку», где работал геологом, начальником партии, главным геологом треста. С 1955 по 1979 год — заместитель директора, а позже директор Украинского научно-исследовательского геологоразведочного института (Львов, 1965—1979).

Умер во Львове и похоронен на Лычаковском кладбище.

Научная деятельность

В. В. Глушко — выдающийся исследователь региональной тектоники и нефтегазоносности районов Карпат, Прикарпатья, Припяти, Днепровско-Донецкого и Причерноморских регионов, Северо-Западной Европы.

Около пяти лет В. В. Глушко возглавлял научно-поисковые работы советских геологов-нефтяников в Германии и Польше, где изучалось геологическое строение бассейна Северного моря и смежных с ним территорий. Неоднократно в качестве консультанта выезжал за границу для оказания помощи и определения направлений геолого-разведывательных работ на нефть и газ в Болгарию, Венгрию, Польшу, Чехословакию, Румынию и Марокко.

Избранные научные труды

Большинство работ профессора Глушко касаются проблем расположения месторождений нефти и газа, направления поисково-разведывательных работ и оценки перспектив их поисков.

Автор около 300 научных работ, из них 17 монографий, в том числе фундаментальных работ:

• Геология нефтяных и газовых месторождений Украинской ССР (1963),
• Геологическое строение и горючие ископаемые Украинских Карпат (1971),
• Геологическая карта Украинских Карпат и прилегающих неогеновых прогибов (1968).
• Обоснование поисков нефти и газа в глубокозалегающих горизонтах Украинских Карпат (1977).
• Районирование северной части территории ГДР по возрасту складчатого основания (1974),
• Геологическое строение и газоносность Северного моря (1972),
• Гронинген — крупнейшее газовое месторождение Западной Европы (1972),
• Месторождения нефти и газа Северо-Западноевропеской нефтегазоносной провинции (1975),
• Фосфориты Запада Украины (1989, в соавт. Ю. Сеньковский).

Педагогическая и общественная деятельность

Научную работу В. В. Глушко сочетал с педагогической, научно-организационной и общественной деятельностью. С 1979 года он профессор кафедры исторической геологии и палеонтологии геологического факультета Львовского университета им. И. Франко. Под его руководством подготовлено 25 кандидатов геолого-минералогических наук. В. В. Глушко был постоянным членом тектонической комиссии Карпато-Балканской геологической ассоциации, ряда рабочих групп нескольких международных геологических проектов, членом Межведомственного литологического комитета при Президиуме АН УССР, вице-президентом Львовского геологического общества, членом редколлегии многих журналов и других периодических изданий.

Награды и звания

• Орден Отечественной войны ІІ степени (1945),
• Орден Отечественной войны (1985 год),
• Орден Красной Звезды (1945),
• Орден Трудового Красного Знамени (1963),
• Орден Октябрьской Революции (1971),
• медали СССР,
• Государственная премия Украины в области науки и техники (1986, 1994),
• Заслуженный геолог Украинской ССР (1970),
• Почëтный разведчик недр,
• Почëтный доктор естественных наук Фрайбергской горной академии (Германия, 1976),
• Премия им. академика В. И. Вернадского (1994),

• Научная деятельность Глушко была высоко оценена в ГДР. Его наградили орденом За заслуги перед ГДР, медалью имени С. фон Бубнова и золотым знаком общества немецко-советской дружбы.

Литература

• Горная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Е. А. Козловского. 1984—1991.
• Василий Васильевич Глушко. Биобиблиография ученых Украинской СССР (1982).

Отрывок, характеризующий Глушко, Василий Васильевич

– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.