Глущенко, Иван Евдокимович
| Иван Евдокимович Глущенко | |
 Т. Д. Лысенко со своими ближайшими сотрудниками в Одессе в 1938 г. В первом ряду слева направо: И. И. Презент, Т. Д. Лысенко, жена Д. А. Долгушина, Д. А. Долгушин, селекционер пшеницы. Во втором ряду — Б. А. Глущенко (жена И. Е. Глущенко), И. Е. Глущенко, А. Д. Родионов, тогда директор ВСГИ, жена Т. Д. Лысенко (из архива семьи академика И.Е.Глущенко) | |
| Место рождения: |
село Лысянка, ныне Черкасской области |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
академик ВАСХНИЛ, зав. лабораторией генетики растений ИГЕН АН СССР с 1941 по 1965 г. |
| Альма-матер: |
Харьковский агроэкономический институт |
| Известные ученики: |
профессор, д.с-х наук, лауреат Государственной премии РФ, заслуженный деятель науки и техники РФ П. Ф. Кононков (Россия), профессор, д.с-х наук В. Н. Евминов (Украина). |
| Известен как: |
ученый-агробиолог, общественный деятель |
| Награды и премии: |
|
Иван Евдокимович Глущенко (15 (28) июля 1907 с. Лысянка, ныне Черкасской обл. — 4 декабря 1987, Москва) — советский агробиолог и селекционер. С 1956 г. — академик ВАСХНИЛ. Дважды лауреат Сталинской премии (1943, 1950). Лауреат Премии им. А. Н. Баха АН СССР (1951). Золотая медаль им. И. В. Мичурина ВАСХНИЛ (1955). Один из основоположников Советского Комитета Защиты Мира, многолетний член его Президиума, член Всемирного Совета Мира.
Высшее образование получил в Харьковском агроэкономическом институте (1930). Учился в аспирантуре и работал в Одесском селекционно-генетическом Институте под руководством академика Т. Д. Лысенко (1936—1939).
Работал в Институте генетики АН СССР (1939—1965, с 1941 г. — заведующий лабораторией генетики растений), в Почвенном институте ВАСХНИЛ (1965—1975, в должности заведующего лабораторией экспериментальной биологии сельскохозяйственных растений), во Всесоюзном институте прикладной молекулярной биологии и генетики ВАСХНИЛ (с 1976 г. заведовал лабораторией биологии развития растений). В 1936—1939 гг. — секретарь редколлегии журнала «Яровизация», в 1947—1948 гг. заместитель главного редактора журнала «Агробиология».
Глущенко занимал важное место среди соратников Лысенко, развивавших так называемую «мичуринскую агробиологию». Большинство его работ так или иначе связано с основными темами, которые разрабатывали «агробиологи»: дальне- и близкородственное опыление у растений-перекрестников, генетическая разнокачественность тканей, генезис растительной клетки, «прививочная гибридизация» пасленовых и крестоцветных, изучение природы химерных растений, изменчивость и наследование признаков в зависимости от условий среды. Он — автор (соавтор) более 300 работ, в том числе двух монографий.
Значительное место в его творчестве занимала пропаганда работ Мичурина и Лысенко. Его книга «Вегетативная гибридизация растений», удостоенная Сталинской премии в 1950 г., переведена и издана также на болгарском, польском, румынском, венгерском, чешском, немецком и японском языках. Многие из проблем, над которыми работал Глущенко, не признаны современной наукой, его экспериментальные исследования «вегетативной гибридизации» были подвергнуты критике за существенные методические погрешности, а результаты этих исследований не подтвердились при последующих независимых проверках.
Основные работы
- Глущенко И. Е. Вегетативная гибридизация растений. М: ОГИЗ-Сельхозгиз, 1948. 240 с.
- Глущенко И. Е. Академик Т. Д. Лысенко — выдающийся советский ученый. Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центр. лектории о-ва «Знание» в Москве. М. «Правда», тип. им. Сталина, 1949. 32 с.
- Глущенко И. Е. Мичуринская агробиологическая наука и её основные принципы. М., Гос. изд-во. сельскохозяйственной литературы, тип. «Красный пролетарий», 1949. 96 с.
- Глущенко И. Е., Савинская Н. В. Клоновая селекция картофеля, М, Изд-во АН СССР, 1956, 88 с.
- Глущенко И. Е. У зарубежных друзей. М, Изд-во АН СССР, 1957, 471 с.
- Глущенко И. Е. Наследственность и изменчивость культурных растений. М., Сельхозгиз, 1961. 552 с.
- Глущенко И. Е. Страны, встречи, ученые. Записки биолога. М., Изд-во АН СССР, 1963. 448 с.
- Глущенко И. Е. Беглые заметки о жизни (Воспоминания по памяти, письмам и документам), ч.1, М., 1979, 209 с.
- Глущенко И. Е. Беглые заметки о жизни, ч.2 (научная и общественная деятельность, генетика и селекция сегодня). М., 1980. 547 с. (Хранятся в архиве РАН).
- Глущенко И. Е. Два брата (Очерк из истории биологии — Воспоминания об академиках Николае Ивановиче и Сергее Ивановиче Вавиловых). М, 1986. 134 с. (Хранятся в архиве РАН).
Напишите отзыв о статье "Глущенко, Иван Евдокимович"
Литература
- [djvu-books.narod.ru/glushenko.html И. Е. Глущенко «Вегетативная гибридизация растений» ОГИЗ-СЕЛЬХОЗГИЗ Государственное издательство сельскохозяйственной литературы, Москва, 1948 г.]
- Глущенко, Иван Евдокимович // Биологи: биографический справочник. Киев: «Наукова думка», 1984. С. 179—180
- [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=25757 Глущенко, Иван Евдокимович] // Биографическая энциклопедия Biografija.ru
- Глущенко А. И. [kobza.com.ua/content/view/2093/86/ Выступление на мемориальном вечере, посвященном 100-летию со дня рождения И. Е. Глущенко] 15 октября 2007 г.
И. Е. Глущенко «У зарубежных друзей», изд. АН СССР, М,1957; И. Е. Глущенко «Беглые заметки о жизни», 1979—1980 гг. (машинописное издание), т.1,2.Архив РАН; И. Е. Глущенко «Два брата» (очерк из истории биологии — об академиках Николае Ивановиче и Сергее Ивановиче Вавиловых — машинописное здание), 1986 г,Архив РАН.
Отрывок, характеризующий Глущенко, Иван Евдокимович
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
