Гмелинский кантон
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1935—1941 |
| Официальные языки | |
| Население (1939) |
15590[1] |
| Площадь |
1,6 тыс. км² |
|
| |
Гмелинский кантон — административно-территориальная единица АССР немцев Поволжья, существовавшая в 1935—1941 годах. Административный центр — п. Гмелинская.
Гмелинский кантон был образован в 1935 году путём выделения из Палласовского кантона.
7 сентября 1941 года в результате ликвидации АССР немцев Поволжья Гмелинский кантон был передан в Сталинградскую область и преобразован в Гмелинский район.
Административно-территориальное деление
По состоянию на 1 апреля 1940 года кантон делился на 9 сельсоветов:
| Сельсоветы по состоянию на 1940 год[2] | |||
|---|---|---|---|
| N п/п |
Сельсовет | Административный центр | |
| 1 | Блюменфельдский | село Блюменфельд | |
| 2 | Гмелинский | село Гмелинка | |
| 3 | Кановский | село Кано | |
| 4 | Моргентаусский | село Моргентау | |
| 5 | Нижне-Водянский | село Нижняя Водянка | |
| 6 | Поселковый совхоза № 98 | посёлок совхоза № 98 | |
| 7 | Поселковый совхоза № 99 | посёлок совхоза № 99 | |
| 8 | Триппельсдорфский | посёлок Триппельсдорф | |
| 9 | Харьковский | село Харьковка | |
Население
Динамика численности населения[3]
| 1935 | 1939 | 1941 |
|---|---|---|
| 10147 | 15590 | 15550 |
В 1941 году немцы составляли 64,6 % населения кантона (10006 из 15500)[3].
Источники
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_pop_39_2.php Демоскоп Weekly - Приложение. Справочник статистических показателей]
- ↑ [wolgadeutsche.net/lexikon/_ATD.htm GESCHICHTE DER WOLGADEUTSCHEN = Lexikon: Административно-территориальные преобразования в Немповолжье]
- ↑ 1 2 wolgadeutsche.net/diesendorf/Ortslexikon.pdf
- [wolgadeutsche.net/lexikon/_ATD.htm АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В НЕМПОВОЛЖЬЕ]
| ||||||||
Напишите отзыв о статье "Гмелинский кантон"
Отрывок, характеризующий Гмелинский кантон
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
