Гмелин, Леопольд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Леопольд Гмелин
Leopold Gmelin
Дата рождения:

2 августа 1788(1788-08-02)

Место рождения:

Гёттинген

Дата смерти:

13 апреля 1853(1853-04-13) (64 года)

Место смерти:

Гейдельберг

Страна:

Германия

Научная сфера:

химия

Альма-матер:

Тюбингенский университет
Гёттингенский университет

Научный руководитель:

Фридрих Штромейер
Йозеф Франц фон Жакен

Известные ученики:

Ф. Вёлер

Известен как:

автор химической систематизации элементов

Леопольд Гмелин (нем. Leopold Gmelin; 2 августа 1788, Гёттинген — 13 апреля 1853, Гейдельберг) — немецкий химик.



Биография

Немецкий химик Леопольд Гмелин родился в Гёттингене в семье известного химика и врача Иоганна Фридриха Гмелина. Учился в Тюбингенском и Гёттингенском университетах; в 1812 получил степень доктора медицины. С 1813 по 1851 работал в Гейдельбергском университете; с 1817 — профессор медицины и химии.

Научная работа

Леопольд Гмелин известен прежде всего как автор справочного издания «Руководство по теоретической химии» («Handbuch der theoretischen Chemie»), в котором были изложены все известные в то время опытные данные по органической и неорганической химии. Первое издание справочника (т. 1—2) вышло в 1817—1819 гг. Часть этого справочника, посвящённая неорганической химии, впоследствии неоднократно переиздавалась. Последнее — восьмое — издание, публикация первых томов которого началась в 1924, является наиболее полным из всех справочников по неорганической химии. В своём «Руководстве…» Гмелин, принимающий в качестве теоретической основы химии закон постоянства состава и закон эквивалентов, предложил таблицу эквивалентных весов элементов, часть которой приведена ниже:

H = 1 Cl = 35,5 K = 39,1
O = 8 N = 14 Ag = 108
S = 16 C = 6 Pb = 103,5

Учение Гмелина об эквивалентах, менее гипотетическое, нежели представления Дальтона об атомных весах, оказало существенное влияние на современников. В 1840-е гг., однако, Гмелин перешёл в ряды сторонников молекулярной («частичной», как тогда говорили) теории, основанной на представлениях А. Авогадро и Ш. Жерара. В 1840 Гмелин, пытаясь систематизировать элементы, показал, что характер их классификации по свойствам гораздо сложнее, чем предложенное И. В. Дёберейнером разделение на триады. В 1843 Гмелин опубликовал таблицу химически сходных элементов, расставленных по группам в порядке возрастания «соединительных масс» и разбитых на триады, тетрады и пентады (группы из трёх, четырех и пяти элементов соответственно).

Экспериментальные работы Гмелина относятся в основном к неорганической химии. В 1818 он установил, что соли лития окрашивают бесцветное пламя в карминово-красный цвет. В 1822 окислением жёлтой кровяной соли хлором получил красную кровяную соль K3[Fe(CN)6]. Раньше это вещество называли солью Гмелина или красной красильной солью. Раствор этой соли в реакции с солями Fe2+ дает вещество, окрашенное в интенсивный синий цвет, названное турнбулевой синью. В 1824 выделил из желчи гликохолевую кислоту, в 1826 (совместно с Ф. Тидеманом) — фермент панкреатин. Одним из учеников Гмелина в Гейдельбергском университете был Ф. Вёлер; именно Гмелин посоветовал Вёлеру, защитившему диссертацию по медицине, заняться экспериментальной химией под руководством Й. Берцелиуса.

Напишите отзыв о статье "Гмелин, Леопольд"

Литература

  • Волков В. А., Вонский Е. В., Кузнецова Г. И. Выдающиеся химики мира. — М.: ВШ, 1991. 656 с.
  • Гмелин Леопольд // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • Меншуткин Н. А. Очерк развития химических воззрений. — СПб, 1888. 394 с.

Отрывок, характеризующий Гмелин, Леопольд

– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.