Сушеница

Сушеница
Сушеница топяная — типовой вид рода Сушеница. Общий вид цветущего растения
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Астроцветные Семейство:  Астровые Подсемейство:  Астровые Триба:  Сушеницевые Род:  Сушеница
Международное научное название
Gnaphalium L., 1753
Типовой вид
Сушеница топяная
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=5040 g:5040] IPNI   [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=Gnaphalium&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch ???]

Сушени́ца, или Цми́нница (лат. Gnaphálium) — род растений семейства Астровые (Asteraceae).

Род представлен однолетними или многолетними травами.

Ботаническое описание

Сушеница лесная. Ботаническая иллюстрация Якоба Штурма из книги «Deutschlands Flora in Abbildungen», 1796

Представители рода Сушеница — однолетние, двулетние или многолетние травянистые растения, иногда древеснеющие у основания.

Стебель от основания распростёрто-ветвистый, высотой от 10 до 45 см (изредка до 60 и даже 80 см). Часто всё растение покрыто густым войлочно-шерстистым опушением, отчего выглядит «седым».

Листья очерёдные цельнокрайние, сидячие или полустеблеобъемлющие, мелкие, линейно-ланцетовидные, продолговатые, туповатые к основанию, суженные в черешок.

Цветки мелкие, с хохолком, от светло-жёлтых до желтовато-коричневых, многочисленные срединные — трубчатые обоеполые, на верхушке почти всегда с пятью, часто желёзистыми зубцами; краевые пестичные — нитевидные, на верхушке слегка зубчатые или коротко трёх-четырёхнадрезанные, расположенные в несколько или во много рядов, реже однорядные; собраны в яйцевидные корзинки на верхушках стеблей. Небольшие корзинки собраны в сложное колосовидное соцветие или же мелкие корзинки образуют компактный щиток («клубок»); лишь изредка корзинок на растении всего одна — три. Листочки обёртки травянистые или сухие и плёнчатые, черепитчато расположенные в несколько рядов. Цветоложе плоское или выпуклое, голое ячеистое. Пыльники линейные, у основания стреловидные, снабжённые хвостовидными придатками. Пыльцевые зёрна шаровидные, с узкими или широкими бороздками, овальными или округлыми порами и шиповатой экзиной. Столбики зачастую со вздутием у основания; ветви столбика усечённо-линейные. Цветёт в июне — августе.

Плоды — мелкие зеленовато-серые семянки, продолговатые или вальковатые, покрытые белыми (прозрачными) сосочками или более жёсткими волосками; редко семянки голые. Хохолок однорядный из отдельных тонких волосков или более толстых щетинок, то опадающих поодиночке или по нескольку, то соединённых в основании в хорошо заметное кольцо.

Основное число хромосом: х = 7.

Распространение и среда обитания

Виды рода Сушеница распространены во всех частях света, но особенно обильно представлены в Центральной и Южной Америке (более половины всех видов).

Хозяйственное значение и применение

Американские виды сушеницы культивируются в качестве декоративных.

Сушеница топяная, издавна употреблявшаяся в народной медицине, применяются и в официнальной медицине. Приготовляемые из топяной сушеницы препараты назначаются для лечения начальных стадий неврогенной формы гипертонии, но наиболее эффективно лекарственные свойства растения проявляются при лечении старых запущенных ран, свищей и язв (в том числе язвы желудка и двенадцатиперстной кишки).

Некоторые виды сушениц — сорные растения, вредные для огородных и полевых культур.

Ботаническая классификация

Список видов

• Gnaphalium affine D.Don
• Gnaphalium exilifolium
• Gnaphalium hypoleucum
• Gnaphalium indicum
• Gnaphalium japonicum
• Gnaphalium keriense
• Gnaphalium norvegicum L.
• Gnaphalium palustre Nutt.
• Gnaphalium polycaulon
• Gnaphalium polycephalum
• Gnaphalium uliginosum L. typus — Сушеница топяная, или Сушеница болотная
• Gnaphalium sandwicensium
• Gnaphalium supinum
• Gnaphalium sylvaticum L. — Сушеница лесная

Литература

• Кирпичников М. Э. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1959_25.djvu Род 1492. Сушеница — Gnaphalium L.] // Флора СССР : в 30 т. / начато при рук. и под гл. ред. В. Л. Комарова. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1959. — Т. XXV / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 381—404. — 630 с. — 2500 экз.</span>

Ссылки

• [www.plantarium.ru/page/view/item/42513.html Сушеница]: информация о таксоне в проекте «Плантариум» (определителе растений и иллюстрированном атласе видов).  (Проверено 25 ноября 2013)

Отрывок, характеризующий Сушеница

– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал: