Гоар (царь аланов)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гоар (вождь аланов)»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с именем Гоар.
Гоар
лат. Goar, греч. Γώαρ
царь аланов
410 — не позднее 451
Предшественник: Респендиал
Преемник: Сангибан
 

Го́ар (лат. Goar, греч. Γώαρ; первая половина V века) — царь галльских аланов (410 — не позднее 451).



Биография

Основными нарративными источниками о Гоаре и подвластных ему аланах являются сведения, содержащиеся в позднеантичных хрониках (например, в труде Олимпиодора Фиванского[1] и Галльской хронике 452 года), «Истории франков» Григория Турского[2] и «Житии святого Германа Осерского» Констанция Лионского[3].

Исторические источники ничего не сообщают о происхождении и родственных связях Гоара с другими правителями аланов, упоминаемыми в начале V века. Первое по времени действия описание связанного с Гоаром события находится в труде Григория Турского. Этот историк VI века, ссылаясь на несохранившуюся до наших дней работу Рената Профутура Фригерида, сообщал, что Гоар с частью аланов отделился от орды царя Респендиала и поступил на службу к римлянам. Вероятно, это произошло в 410 году[4], хотя существует мнение, что это событие могло произойти и до того, как аланы, вандалы и свевы в декабре 406 года вторглись на земли Западной Римской империи[5]. В качестве федератов аланы Гоара были поселены императором Гонорием в окрестностях Майнца[6].

Однако уже в 411 году Гоар и король бургундов Гундахар подняли мятеж против Гонория, провозгласив новым римским императором самого богатого на тот момент галльского магната Иовина. К мятежникам присоединился и король вестготов Атаульф, вместе с которым Гоар в 412 году участвовал в осаде Арля[6]. Однако между Иовином и Атаульфом вскоре возникли серьёзные разногласия, приведшие в 413 году к гибели узурпатора. Неизвестно, на чьей стороне в этом конфликте был Гоар: возможно, что к этому времени он уже мог покинуть Иовина и не участвовать в дальнейшем противостоянии Атаульфа и римлян[7][8][9]. Больше о жизни Гоара в период 410-х—430-х годов достоверных сведений нет. Предположение некоторых историков о том, что Гоар идентичен анонимному царю аланов, который в 414 году помог Паулину из Пеллы отстоять во время осады Атаульфом город Базас[10][11], вероятно, является ошибочным[4][12][13][14].

Следующее свидетельство о Гоаре датировано уже 442 годом, когда magister militum Флавий Аэций предоставил его аланам для расселения земли в окрестностях Орлеана. Вероятно, таким образом Аэций намеревался контролировать ситуацию в Арморике, где назревало новое восстание багаудов, и сдерживать расширение владений вестготов на области севернее реки Луары. Так же как и расселённые в 440 году в окрестностях Валанса аланы Самбиды, люди Гоара получили право на изъятие от половины до двух третей земель, находившихся во владении у местных собственников. Это вызвало недовольство среди здешних магнатов, попытавшихся отстоять свои земли с помощью оружия. Однако аланы без особого труда сумели подавить их выступление и занять отведённые им территории[15][16][17]. На основании анализа топонимов историки пришли к выводу, что основной областью расселения аланов были земли от Орлеана на юге до Аллен-Мервилье на севере, и что бо́льшая часть живших здесь галло-римлян была изгнана аланами в другие районы Галлии[8].

В 447—448 годах[18] в Арморике под руководством Тибаттона произошло новое восстание багаудов. Аэций приказал Гоару подавить мятеж, дав разрешение аланам конфисковывать в свою пользу всё имущество тех, кого они посчитают причастным к этим беспорядкам. Узнав о приближении римского войска, армориканцы обратились за защитой к епископу Осера святому Герману, который поспешил вмешаться в конфликт, вступив в переговоры с царём аланов. Житие святого, составленное около 480 года, описывает Гоара[19] как «свирепейшего царя аланов», стоявшего во главе «закованной в железо конницы». После долгих переговоров Гоар, прислушавшись к призывам Германа прекратить кровопролитие, согласился временно приостановить военные действия, дав епископу возможность ходатайствовать перед Аэцием и Галлой Плацидией о прощении местного населения. Святой немедленно отправился в Равенну, но так ничего и не добившись от римских властей, скоропостижно здесь скончался. Не получив никаких известий от Германа, Гоар возобновил военные действия против армориканцев и вскоре подавил мятеж[8][20][21][22].

Участие в походе на багаудов — последнее известие о Гоаре, содержащееся в источниках. Так как отсутствуют какие-либо сообщения о дате его смерти, то предполагается, что вскоре после этого Гоар, возможно, из-за старости, был лишён царского титула[8]. Новым правителем орлеанских аланов стал Сангибан, упоминающийся в этом качестве в 451 году[23].

Некоторые из историков предполагают, что в бретонских легендах о короле Артуре могли найти отражение воспоминания жителей Арморики о Гоаре и его тяжеловооружённом конном войске[24][25].

Напишите отзыв о статье "Гоар (царь аланов)"

Примечания

  1. ↑ Олимпиодор. История (§ 17).
  2. ↑ Григорий Турский. История франков (II, 9).
  3. ↑ Констанций Лионский. Житие святого Германа Осерского (глава 28)
  4. ↑ 1 2 Martindale, J. R. Goar // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 514—515. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  5. ↑ Циркин Ю. Б. Испания от античности к Средневековью. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История, 2010. — С. 111. — ISBN 978-5-8465-1024-1.
  6. ↑ 1 2 Аланы. Западная Европа и Византия, 1992, с. 47—49.
  7. ↑ Алемань А., 2003, с. 146.
  8. ↑ 1 2 3 4 Бахрах Б. С. Аланы на Западе. — М.: АРД, 1993. — С. 75—81. — ISBN 978-5-7248-0005-1.
  9. ↑ Сиротенко В. Т., 1975, с. 104—109.
  10. ↑ Сиротенко В. Т., 1975, с. 107.
  11. ↑ Аланы. Западная Европа и Византия, 1992, с. 15—17 и 51.
  12. ↑ Царь аланов, о котором сообщает Паулин, был хорошо знавшим латынь христианином, в то время как по сообщению «Жития святого Германа Осерского» Гоар был язычником, не знавшим латинского языка.
  13. ↑ Перевалов С. М. [annales.info/evrope/vazat414.rar.htm Вазат, 414 г.: разрыв алано-готского союза] // Вестник древней истории. — М.: Наука, 2000. — № 3. — С. 16—27.
  14. ↑ Алемань А., 2003, с. 110—111.
  15. ↑ Аланы. Западная Европа и Византия, 1992, с. 15—17 и 52—54.
  16. ↑ Алемань А., 2003, с. 172—173.
  17. ↑ Томпсон Э. А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. — СПб.: Издательский Дом «Ювента», 2003. — С. 25 и 31. — ISBN 5-8739-9140-5.
  18. ↑ По другим данным — в 445—446 годах.
  19. ↑ В житии назван Эохаром.
  20. ↑ Алемань А., 2003, с. 87—89.
  21. ↑ Аланы. Западная Европа и Византия, 1992, с. 55—56.
  22. ↑ Сиротенко В. Т., 1975, с. 167—169.
  23. ↑ Аланы. Западная Европа и Византия, 1992, с. 17.
  24. ↑ Аланы. Западная Европа и Византия, 1992, с. 72.
  25. ↑ [www.iranicaonline.org/articles/alans-an-ancient-iranian-tribe-of-the-northern-scythian-saka-sarmatian-massagete-group-known-to-classical-writers-from Alans] (англ.). Encyclopædia Iranica. Проверено 6 мая 2013. [www.webcitation.org/6GngQ2WdF Архивировано из первоисточника 22 мая 2013].

Литература

  • Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. — М.: Менеджер, 2003. — 608 с. — ISBN 5-8346-0252-5.
  • Аланы. Западная Европа и Византия. — Владикавказ: Сев.-Осет. ин-т гуманитарных исследований, 1992. — 208 с.
  • Сиротенко В. Т. [books.google.ru/books?id=tlgBHQAACAAJ История международных отношений в Европе во второй половине IV — начале VI вв.]. — Издательство Пермского госуниверситета, 1975. — 282 с.

Отрывок, характеризующий Гоар (царь аланов)

– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гоар_(царь_аланов)&oldid=72085290»