Гоби-Гурван-Сайхан
| Национальный парк Гурвансайхан | |
 | |
| Юрта на фоне хребта Гурвансайхан-Уул | |
| Категория МСОП — II (Национальный парк) | |
| 43°40′00″ с. ш. 101°31′50″ в. д. / 43.66667° с. ш. 101.53056° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=43.66667&mlon=101.53056&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 43°40′00″ с. ш. 101°31′50″ в. д. / 43.66667° с. ш. 101.53056° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=43.66667&mlon=101.53056&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Расположение | Южно-Гобийский аймак |
| Страна |  Монголия |
| Площадь | 2 694 737 га[1] |
| Дата основания | 1993 |
Национальный парк Гурвансайхан (монг. Говь гурван сайхан байгалийн цогцолбор газар, Гобийский национальный парк Гурвансайхан) — крупнейший национальный парк Монголии, расположен на севере пустыни Гоби (юг Монголии). Национальный парк был создан в 1993 году, а в 2000 году его территория была увеличена до сегодняшних размеров.
Содержание
География
Национальный парк получил своё название от хребта Гурван-Сайхан-Уул, что в переводе с монгольского означает «три красавицы». Под ними подразумеваются восточная, срединная и западная гряда. Они образуют восточную часть национального парка. Остальные земли представляют собой пустыни, местами покрытые барханными песками.
Наиболее известен вытянутый на 180 км узкий песчаный массив Хонгорын-Элс (монг. Поющие пески), некоторые дюны достигающая в высоту ста метров и несколько сот метров в ширину. Параллельно краю песков протекает ручей Хонгорын-Гол. Также в парке расположено известное ущелье Ёлын-Ам, на дне которого ещё до недавнего времени сохранялась круглогодичная наледь. Последние годы эта наледь летом тает.[2]
На территории самого парка и к северу от него находятся знаменитые кладбища динозавров, возраст некоторых из находок оценивается в 80 миллионов лет. Также по пустыне разбросаны юрточные лагеря, которые включаются в экскурсионные маршруты для туристов с целью ознакомления с культурой и традициями монгольского народа.[2]
В нескольких километрах к востоку от парка находится город Даланзадгад, имеющий авиасообщение с Улан-Батором.
Животный мир
В горах Гурвансайхана встречаются ирбисы, архары и горные козлы, медведи. В степях обитают куланы, лисицы, верблюды, джейраны. Также в парке обитают около 200 видов птиц. Например, в ущелье Ёлын-Ам водятся хищные птицы бородачи, а также стенолазы, улары, вьюрки.[2]
Напишите отзыв о статье "Гоби-Гурван-Сайхан"
Примечания
Ссылки
- [map-site.narod.ru/nacionalniiparkgurvansaihan-1.jpg Подробная карта национального парка] (англ.)
|
Это заготовка статьи по географии Монголии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
||||||
Отрывок, характеризующий Гоби-Гурван-Сайхан
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
