Гоби, Христофор Яковлевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гоби Христофор Яковлевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Христофор Яковлевич Гоби
Дата рождения:

12 (24) апреля 1847(1847-04-24)

Место рождения:

Санкт-Петербург, Российская империя

Дата смерти:

24 декабря 1919(1919-12-24) (72 года)

Место смерти:

Петроград, РСФСР

Страна:

Российская империя Российская империя, РСФСР РСФСР

Научная сфера:

ботаника

Альма-матер:

Императорский Санкт-Петербургский университет (1871)

Известен как:

как основатель школы исследователей низших растений

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Gobi».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Gobi&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI

Христофо́р Я́ковлевич Го́би (12 [24] апреля 1847, Санкт-Петербург — 24 декабря 1919, Петроград) — русский ботаник, миколог, альголог.

Кроме исследований по флористике и географическому распределению водорослей северных морей, доставивших Гоби почётную известность среди специалистов, ценными являются также его работы по морфологии, систематике и истории развития различных низших организмов.

Создал одну из наиболее интересных филогенетических систем растительного мира.





Биография

Окончил 5-ю Санкт-Петербургскую гимназию (1865): затем учился в Императорском Санкт-Петербургском университете на отделении естественных наук физико-математического факультета, где и окончил курс кандидатом в 1871 году.

С 6 ноября 1872 года Гоби занял штатную должность хранителя ботанического кабинета Санкт-Петербургского университета, а по защите в декабре того же года диссертации стал читать лекции в звании приват-доцента. Гоби преподавал в университете до конца жизни в течение 47 лет. С 1888 ординарный профессор.

По поручению Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей Гоби предпринял ряд научных поездок на Финский залив (в 1872, 1873, 1877, 1878) с целью изучения подводной флоры этого залива, остававшейся до того времени совершенно неизвестной. Добытые результаты опубликованы им в разных научных изданиях.

В 1875 Гоби изучал флору Новгородской губернии; результаты изложены им в диссертации «О влиянии Валдайской возвышенности на географическое распространение растений, в связи с очерком флоры западной части Новгородской губернии» (СПб., 1876).

В 1879 Гоби утверждён доцентом по кафедре ботаники с поручением читать отдел споровых и голосеменных растений.

В 1881 за исследование «Флоры водорослей Белого моря и прилегающих к нему частей Северного Ледовитого океана» получил степень доктора ботаники. Эта работа познакомила учёный мир с флорой совершенно до того неисследованной, малодоступной и отдалённой области и в частности со многими малоизвестными или совсем новыми формами морских водорослей.

В мае 1884 на международном конгрессе ботаников и садоводов в Санкт-Петербурге Гоби был избран учёным секретарём конгресса.

С 1886 издавал вместе с профессором А. Н. Бекетовым первый в России ботанический журнал «Ботанические записки» (Scripta Botanica).

Был членом многих русских и заграничных научных обществ.

В 1880 профессор Ценковский назвал в честь Гоби один новый организм Gobiella (из группы Vampyrelleae); в 1889 немецкий ботаник профессор Рейнке посвятил Гоби морскую водоросль Gobia.

Похоронен на Смоленском православном кладбище в Санкт-Петербурге.

Гоби принадлежит серия переводов на русский язык выдающихся иностранных сочинений (Де-Бари, Цопфа, Декандоля, Кирхвера и др.) по ботанике, бактериологии, сельскому хозяйству и т. п.

Печатные труды

  • Х. Я. Гоби. Наблюдения над водорослью Chroolepus Ag. // «Труды III съезда русских естествоиспытателй и врачей в Киеве», 1871
  • Х. Я. Гоби. Тёмноцветные водоросли (Phaeosporeae и Fucaceae) Финского залива // «Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», 1874
  • Х. Я. Гоби. Багрянки или красные водоросли Финского залива // «Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», 1877
  • Х. Я. Гоби. Об одном из способов возрастания слоевища фэоподовых водорослей // «Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», 1877
  • Х. Я. Гоби. Флора водорослей Белого моря // «Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», 1878
  • нем. Grundzüge einer systematischen Eintheilung der Gloeophyten // «Botanische Zeitung», 1881
  • Х. Я. Гоби. О группе Amoeboideae, предшествующей настоящим грибам (Hyphomycetes) // «Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», 1884
  • Х. Я. Гоби. О развитии и систематическом положении грибка Tubercularia persicina Ditm. // «Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей», 1885
  • Х. Я. Гоби. Об одной новой форме ржавчинных грибов Caeoma cassandrae G. // «Ботанические записки», т. I, вып. I, 1886
  • Х. Я. Гоби. Peroniella Hyalothecae G. — новая пресноводная водоросль // «Ботанические записки», т. I, вып. II, 1887
  • Х. Я. Гоби. Флора ржавчинных грибков (Uredineae) Санкт-Петербургской губернии" // «Ботанические записки», т. III, вып. II, 1891 (в сотрудн. с В. А. Траншелем)
  • Хр. Як. Гоби. Общий курс ботаники (с атласом и программой). Санкт-Петербург, Типография Ф. Вайсберга и П. Гершунина, 1912

Напишите отзыв о статье "Гоби, Христофор Яковлевич"

Литература

  • Генкель П. А. Христофор Яковлевич Гоби. — М., 1976.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Гоби, Христофор Яковлевич

Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.