Говоров, Владимир Леонидович

Владимир Леонидович Говоров
Дата рождения	18 октября 1924(1924-10-18)
Место рождения	Одесса, УССР, СССР
Дата смерти	13 августа 2006(2006-08-13) (81 год)
Место смерти	Москва, Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1942 — 1992 годы
Звание
Командовал	2-я гвардейская танковая армия; Прибалтийский военный округ; Московский военный округ; Сухопутные войска СССР; войска Гражданской обороны СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Других государств:
В отставке	Председатель Всероссийского комитета ветеранов войны

Влади́мир Леони́дович Го́воров (18 октября 1924 года, Одесса, УССР, СССР — 13 августа 2006 года, Москва, Российская Федерация) — советский военный деятель, генерал армии, Герой Советского Союза.

Детство

Владимир Леонидович Говоров родился 18 октября 1924 года в Одессе в семье будущего Маршала Советского Союза Л. А. Говорова.

В 1938 году в возрасте 14 лет вместе со школьным товарищем решил отправиться в Испанию, чтобы воевать в республиканской армии в гражданской войне в Испании. Они бежали из дома, добрались из Москвы в Туапсе, где нашли отходящее в Испанию судно, скрытно пробрались на него и были обнаружены уже в море.

В 1942 году закончил 2-ю Московскую специальную артиллерийскую школу.

Военная служба

Великая Отечественная война

В июне 1942 года был призван в ряды РККА. В 1943 году закончил Рязанское артиллерийское училище.

С октября 1943 года Владимир Леонидович Говоров принимал участие в боях на фронтах Великой Отечественной войны. Командовал огневым взводом, затем артиллерийской батареей на Ленинградском и 2-м Прибалтийском фронтах.

Участвовал в обороне Ленинграда, наступательных операциях советских войск в Прибалтике, блокаде Курляндской группировки. Был ранен и награждён орденом.

Послевоенная карьера

В 1946 году закончил Высшую офицерскую артиллерийскую школу, после чего командовал артиллерийским дивизионом.

С окончанием в 1949 году Военной академии имени М. В. Фрунзе служил в Калининградской области (Прибалтийский военный округ) на должности заместителя командира механизированного полка, с 1952 года — на должности командира этого же полка в составе 11-й армии. В 1956 году был назначен на должность заместителя командира дивизии, а в 1958 году — на должность командира дивизии.

В 1963 году закончил Военную академию Генерального штаба с золотой медалью, после чего служил в Группе советских войск в Германии на должностях начальника штаба, первого заместителя командующего, а с 1 июля 1967 года — на должности командующего 2-й гвардейской танковой армией. 28 мая 1969 года Владимир Леонидович Говоров был назначен на должность первого заместителя Главнокомандующего Группой советских войск в Германии. Генерал-лейтенант (25.10.1967). Генерал-полковник (29.04.1970).

С 1971 года — командующий войсками Прибалтийского военного округа.

С 1972 года — командующий войсками Московского военного округа. Одновременно — начальник гарнизона Москвы. Летом 1972 года руководил тушением пожаров на территории Московского военного округа, тогда же впервые применил трубопроводные войска для тушения торфяных пожаров. 28 октября 1977 года Владимиру Леонидовичу Говорову присвоено воинское звание генерал армии.

С 1972 по 1980 годы командовал девятью парадами на Красной площади.

В декабре 1980 года был назначен на должность главнокомандующего войсками Дальнего Востока, размещавшихся на территории в 11 млн кв. километров и включавших в себя Забайкальский и Дальневосточный военные округа, Тихоокеанский флот, а также советские войска на территории Монголии. Генерал армии Говоров осуществлял взаимодействие советской группировки с армиями Вьетнама, Кампучии, Лаоса и Монголии. Владимир Леонидович Говоров вёл большую общественно-политическую работу, был связан с местными советскими и партийными органами и пользовался огромным авторитетом, ему было присвоено звание Почётного гражданина Улан-Удэ.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1984 года за большой вклад, внесённый в дело повышения боевой готовности войск, умелое руководство частями, соединениями и объединениями, личное мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, и в связи с 60-летием со дня рождения генералу армии Владимиру Леонидовичу Говорову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11520).

19 июня 1984 года был назначен на должность Главного инспектора Министерства Обороны СССР — заместителя Министра обороны СССР, в 11 июля 1986 года — на должность начальника Гражданской обороны СССР — заместителя Министра обороны СССР. Руководил ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС и всех катастроф, произошедших в СССР. Благодаря Владимиру Леонидовичу Говорову в Гражданской обороне СССР была начата масштабная перестройка, целью которой была её переориентация на чрезвычайные ситуации, происходящие в мирное время. Гражданская оборона страны стала основой созданного впоследствии МЧС России.

15 августа 1991 года Владимир Леонидович Говоров подал рапорт на увольнение из рядов ВС СССР, 18 ноября 1991 года освобождён от должности начальника Гражданской обороны, в 1992 году уволен в отставку.

Кандидат в члены ЦК КПСС с 1976 года. Член ЦК КПСС в 1981-1990 годах. Депутат Верховного Совета СССР: Совета Союза 8-10 созывов (1972—1984) от Тульской области, Совета Национальностей 11 созыва (1984—1989) от Бурятской АССР.

Жил и работал в Москве. Умер 13 августа 2006 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Общественная деятельность

С июля 1994 года — председатель Комитета общероссийской общественной организации ветеранов войны. С 2001 года — председатель Российского комитета ветеранов войны и военной службы (РКВВ). В короткие сроки Говорову удалось сплотить многочисленные региональные ветеранские организации и превратить РКВВ в сильную общественную структуру, способную отстаивать интересы ветеранов всех войн на самых высоких уровнях власти, а также активизировать работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи. Таковой РКВВ оставался вплоть до ухода В. Л. Говорова из жизни.

В. Л. Говоров был членом Общественной палаты Российской Федерации и участвовал в международной деятельности. Он по праву считался одним из лидеров международного ветеранского движения, о чём свидетельствует его избрание вице-президентом Всемирной федерации ветеранов войны. Он был одним из организаторов Международной конференции ветеранских организаций стран Центральной и Восточной Европы, проходившей в Москве в 1997 году, где выступил и внёс конкретные предложения по вопросам дальнейшего развития мирового ветеранского движения. Под его руководством были налажены тесные связи с национальными ветеранскими организациями более 40 стран мира.

Руководил мероприятиями по подготовке к празднованию юбилеев Великой Победы. 9 мая 1995 года командовал парадом ветеранов на Красной площади в Москве, посвящённом 50-летию Победы в Великой Отечественной войне. В 2000 году принял участие в Параде Победы, который стал последним парадом, на котором ветераны прошли по Красной площади в пешем строю.

28 июня 2005 года подписал «Письмо в поддержку приговора бывшим руководителям „ЮКОСа“» в числе других 50 представителей общественности.

Награды

• Герой Советского Союза;
• орден «За заслуги перед Отечеством» 3 степени (1999);
• орден Дружбы (1995);
• два ордена Ленина (1980, 1984);
• два ордена Красного Знамени (1967, 1972);
• орден Отечественной войны 1-й и 2-й степеней (1985, 1944);
• орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 2-й и 3-й степеней (1983, 1975);
• медали России и СССР
• иностранные награды

Почётные звания

• Почётный гражданин Улан-Удэ.

Память

• Мемориальная доска на здании МЧС России в Москве.
• Мемориальная доска на здании бывшего штаба МВО в Москве (Космодамианская набережная, 24).

См. также

• Вооружённые Силы СССР.
• Парад на Красной площади.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1077 Говоров, Владимир Леонидович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.marshal-govorov.ru/facts В. Л. Говоров на «Маршал Советского Союза Л. А. Говоров. Официальный сайт семьи маршала Говорова»].
• [www.redstar.ru/2006/08/15_08/3_03.html Некролог в газете «Красная звезда»].
• Военная энциклопедия в 8 томах. М.:Военное издательство, 1994—2004. — Т.2.
• Гражданская защита: Энциклопедия в 4-х томах под общ. ред. Пучкова В.А. Том 1. — Издание третье, переработанное и дополненное. — М.: ФГБУ ВНИИ ГОЧС (ФЦ), 2015. — С. 354. — ISBN 978-5-93790-128-0

Отрывок, характеризующий Говоров, Владимир Леонидович

– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.