Гоглидзе, Виктор Арсентьевич
Поделись знанием:
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
| Виктор Арсентьевич Гоглидзе | |
| გოგლიძე ვიქტორ არსენის ძე | |
| Страны: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: |
22 сентября 1964 (58 лет) |
| Место смерти: | |
| Звание: | |
Виктор Арсентьевич (Арсенович) Гоглидзе (груз. გოგლიძე ვიქტორ არსენის ძე; 27 ноября 1905, станция Урсатьевская в Ташкентской области, ныне станция Хаваст Сырдарьинской обл. Республики Узбекистан — 22 сентября 1964, Тбилиси) — грузинский шахматист, международный мастер (1950). Брат руководящего работника советских органов государственной безопасности Сергея Арсентьевича Гоглидзе. Отец пианистки Марины Мдивани.
По образованию инженер. В 1930 году стал первым мастером по шахматам в Грузии. Заслуженный мастер спорта СССР (1941), судья всесоюзной категории. Был основателем и директором первой детской шахматной школы в Тбилиси (1957). С 1936 по 1953 год президент шахматной федерации Грузии. Автор ряда книг и статей по шахматам.
Содержание
Основные спортивные результаты
| Год | Город | Турнир | + | − | = | Результат | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1925 | Тифлис | Первенство Тифлиса[1] | 1 | ||||
| 1926 | Тифлис | Первенство Тифлиса | 12 | 2 | 1 | 12½ из 15 | 2 |
| 1927 | Тифлис | Первенство Тифлиса | 12 | 2 | 1 | 12½ из 15 | 2 |
| 1928 | Тифлис | Первенство Тифлиса | 6 | 2 | 1 | 6½ из 9 | 2-3 |
| Тифлис | Чемпионат Грузинской ССР | 1 | |||||
| Тифлис | Чемпионат ЗСФСР | ||||||
| Тифлис | Матч с Н. Д. Григорьевым (квалификационный, на звание мастера) | 4 | 5 | 1 | 4½ : 5½ | ||
| 1929 | Одесса | 6-й чемпионат СССР (четвертьфинальная группа № 3) | 2 | 3 | 3 | 3½ из 8 | 5 |
| Баку | Матч Баку — Тифлис (2-я доска, против М. А. Макогонова)[2] | 0 | 0 | 2 | 1 из 2 | ||
| 1930 | Тифлис | Первенство Тифлиса | 1 | ||||
| Тифлис | Турнир мастеров Украинской ССР, Узбекской ССР и Закавказья | 2 | |||||
| Тифлис | Матч с В. И. Ненароковым (квалификационный, на звание мастера) | 6 | 3 | 2 | 7 : 4[3] | ||
| 1931 | Москва | Полуфинал 7-го чемпионата СССР | |||||
| Москва | 7-й чемпионат СССР | 3 | 8 | 6 | 6 из 17 | 15 | |
| 1932 | Тифлис | Первенство Тифлиса | 1 | ||||
| 1933 | Ленинград | 8-й чемпионат СССР | 5 | 10 | 4 | 7 из 19 | 16—17 |
| Тифлис | Чемпионат ЗСФСР[4] | 5 | 2 | 3 | 6½ из 10 | 3 | |
| Тифлис | Турнир мастеров | 1—2 | |||||
| 1934 | Тифлис | Турнир мастеров с участием Г. Кмоха (отборочный к 9-му чемпионату СССР) | 9½ из 13 | 1 | |||
| 1935 | Москва | 2-й Московский международный турнир | 4 | 4 | 11 | 9½ из 19 | 11—14 |
| 1936 | Ленинград | Турнир молодых мастеров | 0 | 7 | 7 | 3½ из 14 | 8[5] |
| 1937 | Тбилиси | Первенство Тбилиси[6] | 4 | 2 | 7 | 7½ из 13 | 5—6 |
| Тбилиси | 10-й чемпионат СССР | 5 | 2 | 12 | 11 из 19 | 5—7 | |
| 1939 | Ленинград — Москва | «Тренировочный» международный турнир | 3 | 5 | 9 | 7½ из 17[7] | 14 |
| 1941 | Тбилиси | Чемпионат Грузинской ССР | 13½ из 19 | 4 | |||
| 1954 | Рига | Командное первенство СССР | 2 | 2 | 6 | 5 из 10 | |
| 1955 | Ленинград | Четвертьфинал 23-го чемпионата СССР | |||||
| Тбилиси | Чемпионат Грузинской ССР | ||||||
| 1957 | Тбилиси | Матч Тбилиси — Ростов-на-Дону (против Сапрохина) | 1 | ||||
| 1959 | Москва | II Спартакиада народов СССР |
Книги (на русском языке)
- Избранные партии (1926—1941 гг.). — Тбилиси: Заря Востока, 1949. — 108 с. 10 000 экз.
Напишите отзыв о статье "Гоглидзе, Виктор Арсентьевич"
Литература
- Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 225. — 120 000 экз.
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 86-87. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
- Вайнштейн Б. Вспоминая о Витэке. // «64 — Шахматное обозрение». — 1982. — № 17. — С. 18—20.
Примечания
- ↑ Котов А. А., Юдович М. М. Советская шахматная школа. — М.: ФиС, 1955. — С. 266.
- ↑ Акопян Г. Е. Волшебник шахмат. — Ер.: Айастан, 1981. — С. 14.
- ↑ Присвоено звание мастера спорта СССР
- ↑ Акопян Г. Е. Волшебник шахмат. — Ер.: Айастан, 1981. — С. 39.
- ↑ 8 шахматистов играли в 2 круга
- ↑ Акопян Г. Е. Волшебник шахмат. — Ер.: Айастан, 1981. — С. 56.
- ↑ Включая очко от выбывшего из турнира В.Н. Панова
Ссылки
- [www.chessgames.com/perl/chessplayer?pid=20451 Партии Виктора Гоглидзе] в базе Chessgames.com (англ.)
- [www.365chess.com/players/Victor_Arsentievich_Goglidze Личная карточка Виктора Гоглидзе] на сайте 365chess.com
- [www.victorgoglidze.gol.ge Официальный сайт]
- [www.victorgoglidze.gol.ge/p15/game.htm Jose Raul Capablanca - Victor Goglidze - Moscow, 1935]
- [www.victorgoglidze.gol.ge/p20/game.htm Vladas Mikenas - Victor Goglidze - Tbilisi, 1941]
Отрывок, характеризующий Гоглидзе, Виктор Арсентьевич
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
