Гогоберидзе, Леван Давидович
| Гогоберидзе Леван Давидович | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 6 мая 1930 — 30 мая 1930 | |||
| Предшественник: | Михаил Иванович Кахиани | ||
| Преемник: | Самсон Андреевич Мамулия | ||
| |||
| 1924 — 1925 | |||
| Преемник: | Акиртава Николай Николаевич | ||
| Рождение: | 9 (21) января 1896 Придонаан-Джихаиши, Кутаисская губерния, Российская империя | ||
| Смерть: | 21 марта 1937 (41 год) | ||
| Партия: | КПСС (1916 года—1937 года) | ||
Леван Давидович Гогоберидзе (9 [21] января 1896, село Придонаан-Джихаиши (Кутаисская губерния) — 21 марта 1937) — советский государственный и партийный деятель. Член КПСС с 1916 года.
Биография
Родился в селе Придонаан-Джихаиши Кутаисской губернии в семье дворянина. После Февральской революции 1917 заместитель председатель Дживизликского (около Трапезунда) совета.
С февраля 1918 в Баку; член бюро Бакинского комитета, член Кавказского краевого комитета партии. В мае 1919 один из руководителей стачки бакинских рабочих против мусаватистов. С 1921 председатель Тифлисского ревкома, секретарь Тифлисского комитета РКП(б); в 1923—1924 заместитель председателя СНК Грузии. В 1924—1925 секретарь Аджарского обкома партии.
В 1925—1926 в Париже на дипломатической работе; в 1926—1930 секретарь ЦК КП (б) Грузии. В 1930—1934 учился в Институте красной профессуры и работал в Наркомснабе СССР. С мая 1934 на партийной работе в Ейске, Ростове-на-Дону. Был делегатом 13, 15, 16-го съездов партии. Расстрелян.
Напишите отзыв о статье "Гогоберидзе, Леван Давидович"
Отрывок, характеризующий Гогоберидзе, Леван Давидович
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
