Гоголь в филателии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тема «Го́голь в филатели́и» — совокупность знаков почтовой оплаты и штемпелей, посвящённых русскому писателю Николаю Васильевичу Гоголю (18091852) или связанных с ним. В память о Гоголе выходили почтовые марки и другие филателистические материалы в Советском Союзе, России, Украине и других странах.





Выпуски по странам

СССР

Почтовые марки

Первая серия из трёх марок (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 1674—1676), посвящённая Николаю Васильевичу Гоголю, была выпущена в СССР в марте 1952 года к столетию со дня смерти писателя. На первой марке помещён портрет Н. Гоголя по картине Фёдора Моллера и иллюстрация к повести «Тарас Бульба». На второй воспроизведён рисунок Б. Лебедева, на котором изображены Николай Гоголь и Виссарион Белинский. На третьей миниатюре Гоголь изображён с крестьянами, он внимательно слушает певца-лирника[1].

В 1959 году в СССР была выпущена серия из семи марок «Писатели нашей Родины», одна из миниатюр которой (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 2293) посвящена 150-летию со дня рождения Н. В. Гоголя. На марке изображён его портрет (по картине Ф. Моллера) и иллюстрация к комедии «Ревизор».

Спецгашения и конверты

Помимо марок, в СССР проводились спецгашения, а также издавались художественные маркированные конверты (ХМК), посвящённые Н. В. Гоголю. Так, например, в 1959 году было организовано спецгашение в честь 150-летия со дня рождения Н. В. Гоголя. В апреле 1984 года спецгашение производилось в селе Гоголево Полтавской области, в ознаменование 175-летия со дня рождения писателя, а в апреле 1989 года гашение специальным почтовым штемпелем проводилось в посёлке Шишаки Полтавской области по случаю 180-летия писателя.

Первые ХМК, посвящённые Н. В. Гоголю, вышли в 1954 году. На них был изображён памятник Николаю Гоголю в Москве (скульптор Николай Томский, архитектор Лев Голубовский, 1952). Конверты с изображением этого памятника были выпущены также в 1955 и 1973 годах.

Помимо московского, в разные годы были выпущены конверты, посвящённые памятникам Гоголю в других городах. Так, например, в 1969 году был выпущен ХМК с изображением памятника Гоголю в Полтаве (скульптор Леонид Позен, архитектор В. Пасечный, 1915), в 1978 году — памятника Гоголю в Харькове (скульптор Борис Эдуардс, 1909). В 1977 и 1984 годах были изданы конверты, посвящённые музею Гоголя в селе Великие Сорочинцы Полтавской области, перед которым установлен памятник Гоголю работы Ильи Гинцбурга (1911).

В 1959, 1983 и 1989 годах выпускались ХМК с портретами писателя. Рисунок ХМК 1959 года был выполнен по портрету Гоголя работы Александра Иванова. На конверте 1989 года Гоголь изображён на фоне Зимней канавки в Санкт-Петербурге, рисунок выполнен по портрету Гоголя работы Фёдора Моллера.

Россия

В апреле 2009 года, в честь 200-летия со дня рождения Гоголя, почта России выпустила два блока.

На первом блоке (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 1306) помещён портрет писателя работы Ф. А. Моллера, на полях — натюрморт, символизирующий творческую натуру писателя.

На втором блоке, состоящем из четырёх марок (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 1307—1310), представлены иллюстрации к произведениям «Ревизор» (1836), «Мёртвые души» (1842), «Шинель» (1842) и «Тарас Бульба» (1835). На полях блока помещён графический портрет писателя и процитированы слова В. Г. Белинского: «С Гоголя начался русский роман и русская повесть…»

Украина

Почта Украины, посвятила Николаю Гоголю два выпуска. В марте 2008 года была выпущена серия из двух почтовых марок, посвящённая 200-летию со дня рождения Николая Гоголя. На первой марке (Михель #949) изображён портрет писателя, на второй (Михель #950) — иллюстрация к повести «Тарас Бульба».

В апреле 2009 года был выпущен почтовый блок, состоящий из двух марок (Михель #988—989). На первой изображён портрет писателя, на второй — иллюстрация к повести «Ночь перед Рождеством».

Другие страны

В декабре 1947 года к 50-летию Народного театра в Софии (болг. Народен театър «Иван Вазов») почта Болгарии выпустила серию из 11 марок, ка которых были изображены актёры театра — их портреты и характерные роли, в том числе по произведениям Н. В. Гоголя. Три марки номиналами в 50 стотинок, 2 и 15 + 7 левов посвящены актёрам, игравшим в пьесе «Ревизор»: Гено Кирову (18661944) в роли слуги Осипа (Михель #618; Скотт #596), Ивану Попову (18651966) в роли городничего (Михель #620; Скотт #598) и Василю Киркову (18701931) в роли Хлестакова (Михель #626; Скотт #B24). На марке номиналом 9 + 5 левов изображён актёр Христо Ганчев (1877—1912) в роли Подколесина из пьесы «Женитьба» (Михель #624; Скотт #B24).

В 1952 году столетие со дня смерти Н. В. Гоголя было отмечено, помимо советской, почтовыми администрациями других стран. Так, например, в июне марку, посвящённую Николаю Васильевичу, выпустила Польша (Скотт #544).

Румыния посвятила писателю две марки (Скотт #879—880), вышедшие в июле. На обеих марках помещён портрет Гоголя работы Ф. Моллера, кроме того, на первой марке помещена иллюстрация к повести «Тарас Бульба».

Почта ГДР в августе того же года выпустила серию из четырёх марок, посвящённую известным людям. Одна из марок (Михель #313) этой серии была посвящена Н. Гоголю.

В феврале 2009 года почта Болгарии выпустила четыре марки, посвящённые двухсотлетию со дня рождения известных людей мира, в том числе и Гоголю.[2]

Напишите отзыв о статье "Гоголь в филателии"

Примечания

  1. Во многих филателистических изданиях ошибочно указан «кобзарь» (Дьяченко, 1984).
  2. [stamps.dir.bg/2009/2009-4862.htm Birth bicentenaries of famous people: 0.50 Leva — Nikolai Gogol (1809-1852), Russian writer] (англ.). Bulgaria stamps 2009. Stamp Catalogue Bulgaria 1990—2010. Bulgaria Stamps; Ivan Shishkov. — Изображение марки. Проверено 17 января 2011. [www.webcitation.org/66WAzMrSy Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].

Литература

  • Дьяченко А. «Всем сердцем Россию люблю» // Филателия СССР. — 1984. — № 8. — С. 2—4.

Ссылки

  • [www.marka-art.ru/catalog/marka/position/13396.aspx 2009. Апрель, 1. 200 лет со дня рождения Н. В. Гоголя (1809—1852), писателя]. Каталог почтовых марок. Издательско-торговый центр «Марка». — Почтовый блок России (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 1306). Проверено 3 апреля 2009. [www.webcitation.org/6Ejw6bBcM Архивировано из первоисточника 27 февраля 2013].
  • [www.marka-art.ru/catalog/marka/position/13397.aspx 2009. Апрель, 1. 200 лет со дня рождения Н. В. Гоголя (1809—1852), писателя]. Каталог почтовых марок. Издательско-торговый центр «Марка». — Почтовый блок России (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 1307—1310). Проверено 3 апреля 2009. [www.webcitation.org/6Ejw7MMjs Архивировано из первоисточника 27 февраля 2013].
  • [www.kraspost.ru/node/1357 К 200-летию со дня рождения Н. В. Гоголя выпущены почтовые блоки]. Новости. Управление федеральной почтовой связи Красноярского края — филиал ФГУП «Почта России». Проверено 3 апреля 2009. [www.webcitation.org/66WAzuRi2 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
  • [www.stamp.kiev.ua/ukr/stamp/observe.php?coupl_id=104 Зчіпка 200-річчя від дня народження Миколи Гоголя (1809—1852)] (укр.). Марки(недоступная ссылка — история). Дирекція розроблення знаків поштової оплати. Проверено 3 апреля 2009.
  • [www.otpusk.com/news/17064.html Украина готовится достойно отметить 200-летие Николая Гоголя]. Новости. Отпуск.com (28 августа 2006). Проверено 3 апреля 2009. [www.webcitation.org/66WB201r5 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Гоголь в филателии

– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.