Годлевский, Пётр Лукьянович
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 19 марта 2012 года. |
| Петр Лукьянович Годлевский | ||||||
| Дата рождения: | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: |
п. Бурлин, Бурлинский район (Западно-Казахстанская область),Кахахской ССР | |||||
| Дата смерти: |
12 февраля 2012 (83 года) | |||||
| Место смерти: | ||||||
| Страна: | ||||||
| Место работы: |
газета «Комсомольская правда», Агентства печати «Новости» (АПН), «Куйбышевская студия кинохроники», Торговая газета. | |||||
| Альма-матер: | ||||||
| Награды и премии: |
Литературная премия ГДР «Серебряная стрела» | |||||
Петр Лукьянович Годлевский (15.05.1928—12.02.2012) — советский, российский журналист и публицист.
Содержание
Биография
П.Л.Годлевский родился 15 мая 1928 года в селе п. Бурлин, Бурлинский район, Западно-Казахстанская область, Казахская ССР в семье Лукьяна Дмитриевича Годлевского и Анастасии Александровны (урожденной Тихоновой).
По отцовской линии происходил из старинного польского шляхетского рода Годлевских. По материнской линии из старообрядческой семьи Тихоновых.
В село Бурлин, на неосвоенные надельные сибирские земли,его дед - Дмитрий Иосифович Годлевский в 1909 году решил переехать по Столыпинской аграрной реформе из села Лисичья Балка Звенигородского уезда Киевской губернии.
На Звенигородской земле семья Годлевских появилась после заключения в 1569 году Люблинской унии, когда территория Подляшья, Волыни, Подолья и Киевского воеводства официально была включена в состав Польской Короны.
До второго раздела Речи Посполитой, согласно Шляхетской ведомости 1795 года, шляхтичи Годлевские жили в селе Коротино, Звенигородского повета, Киевского воеводства, Малопольской провинции, Королевства Польского.
Впоследствии эта территория вошла в состав Звенигородского уезда, Киевской губернии.
В 1830 году, его прадед Иосиф Петрович перевез семью из села Коротино в село Лисичья Балка , в котором в 1858 году родился прадед Петра Лукьяновича - Дмитрий Иосифович, а в 1904 году его отец - Лукьян Дмитриевич.
Детские и юношеские годы Петра Лукьяновича прошли в г.Уральске куда семья Годлевских переехала в 1936 году.
В 1951 году окончил Сталинградского государственного педагогического института, диплом с отличием.
Трудовую деятельность начал в 1951 г. специальным корреспондентом молодежной газеты «Молодой ленинец» в г. Сталинграде, органа Сталинградского областного комитета ВЛКСМ и с тех пор 57 лет он работал в советской, а потом и российской печати.
С 1955-1956 гг. литературный сотрудник, заместитель редактора газеты «Стройка коммунизма» органа строительного управления "Сталинградгидрострой" в г. Волжском, Сталинградской области.
С 1956-1961 гг. собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда» по Иркутской области.
С 1961-1976 гг. собственный корреспондент информационного агентства Агентства печати «Новости» (АПН) по Волгоградской, Саратовской, Астраханской областям и республике Калмыкии.
С 1976-1977 гг. главный редактор Куйбышевской студии кинохроники Госкино РСФСР.
С 1977- 2008 гг. собственный корреспондент по Поволжью газеты «Советская торговля», с 1990 г. «Торговая газета».[1],[2]
Снятый по его сценарию фильм «Непокоренный Сталинград» демонстрировался более чем в 80 странах, а другой фильм «Дети Сталинграда» был удостоен высшей литературной награды Германской Демократической Республики «Серебряная стрела».
П.Л.Годлевски, кроме журналистики, занимался литературным трудом, он автор сборника рассказов, повести, романа и пьесы.
Семья
Петр Лукьянович был дважды женат.
В 1953 г. первым браком женился на Фаине Ильиничне Сазоновой, род.20.01.1932 г., ум. 02.10.2016 г. Развод в 1979 г.
Дети от первого брака:
Игорь, род. 1956 г.
В 1979 г. вторично женился на Валентине Петровне Орловой, род. 27.08.1941 г., ум. 12.03.2005 г.
Детей от второго брака не было.
Членство в организациях
Член союза журналистов СССР с 1959 года.
Список произведений
Сборник рассказов «Когда сердце бьётся комсомольское»[3]
Повесть «Человек ушёл из дома»[4]
Роман «На быстрине, книга 1, книга 2»[5]
Пьеса «Святые на площад»и[6]
Книга «Кооперативы: миф и реальность»[7]
Сценарий фильма «Непокоренный Сталинград».
Сценарий фильма «Дети Сталинграда».
Награды и премии
- Медаль «За доблестный труд», Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21.03.1979 г.
- Медаль «Ветеран труда», Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21.02.1990 г.
- Орден «За заслуги перед Отечеством II степени, Указ Президента РФ от 25.09.2004 г.[8]
- Медаль «Честь и польза» Международного Благотворительного Фонда «Меценаты столетия» от 28.04.2006 г.
- Высшая литературная награды ГДР «Серебряная стрела».
Напишите отзыв о статье "Годлевский, Пётр Лукьянович"
Примечания
- ↑ [www.t-gazeta.ru/kontakt.html Торговая газета: адрес, телефон, подписной индекс, собственные корреспонденты, размещение рекламы в газете]
- ↑ [www.cotton.ru/cgi-bin/vestnik/article.pl?id=29937 Волгоградская область. Примерка в формате ВТО]
- ↑ Сборник рассказов «Когда сердце бьётся комсомольское», 1960 г., Иркутское книжное издательство
- ↑ Повесть «Человек ушёл из дома», 1963 г., Волгоградское книжное издательство
- ↑ Романа «На быстрине», книги 1, 2, 1973-75 г., Нижне-Волжское книжное издательство
- ↑ Пьеса «Святые на площади» для Волгоградского областного драматического театра, 1987 г.,
- ↑ Книга « Кооперативы: миф и реальность», 1991 г., Нижне-Волжское книжное издательство.
- ↑ [pravo.levonevsky.org/bazaru09/ukaz/sbor04/text04755.htm О награждении государственными наградами Российской Федерации]
Отрывок, характеризующий Годлевский, Пётр Лукьянович
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
