Годунов, Александр Борисович

Александр Годунов
Род деятельности:	артист балета, актёр
Дата рождения:	28 ноября 1949(1949-11-28)
Место рождения:	Сахалинская область, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → США США
Дата смерти:	18 мая 1995(1995-05-18) (45 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Награды и премии:

Алекса́ндр Бори́сович Годуно́в (28 ноября 1949, Сахалинская область, СССР — 18 мая 1995, Лос-Анджелес, Калифорния, США) — советский и американский артист балета и киноактёр. Заслуженный артист РСФСР (1976).

Биография

Родился в семье военного. Когда Саше исполнилось три года, родители развелись. Мама, он и старший брат переехали с Сахалина в Ригу, где Лидия Николаевна вопреки желанию сына, который хотел быть военным, отдала его в 1958 году в Рижское хореографическое училище. Учился в одном классе с Михаилом Барышниковым.

Училище окончил в 1967 году по классу педагогов Ю. Капралиса и А. Экиса. В 1967—1971 год Годунов танцевал в Государственном хореографическом ансамбле «Классический балет» («Молодой балет») под управлением Игоря Моисеева.

С 1971 года — в балетной труппе Большого театра.

Лауреат (золотая медаль) Московского международного конкурса артистов балета в 1973 г. Заслуженный артист РСФСР (1976). Лауреат премии Вацлава Нижинского (Париж).

Роли, исполненные Александром Годуновым в труппе Большого театра:

• П. И. Чайковский. «Лебединое озеро». Постановка А. Горского, па-де-труа. 1971 г.
• П. И. Чайковский. «Лебединое озеро». Постановка А. Горского, А. Мессерера. Принц. 1971 г.
• П. И. Чайковский. «Лебединое озеро». Постановка Ю. Григоровича. Принц. 1971 г.
• Р. Щедрин. «Анна Каренина» Вронский. Постановка М. Плисецкой, Натальи Рыженко, Виктора Смирнова-Голованова. 1972 г.
• Ф. Шопен. «Шопениана». Юноша. 1972 г.
• Ц. Пуни. «Конёк-горбунок», па-де-труа «Океан и жемчужины». Постановка А. Горского. На гастролях в США. 1973 г.
• Л. Минкус «Дон Кихот». Базиль. 1973 г.
• Ж. Бизе — Р. Щедрин. «Кармен-сюита». Хореография А. Алонсо. Хозе. 1974 г.
• А. Пахмутова. «Озарённость». Хореография Н. Рыженко и И. Смирнова-Голованова. Любимый (1-й исполнитель). 1974 г.
• А. Адан. «Жизель». Альберт. 1974 г.
• Г. Малер. «Гибель розы». Хореография Ролана Пети. Юноша. 1974 г.
• А. Хачатурян. «Спартак». Хореография Ю. Григоровича. Спартак. 1976 г.
• Т. Хренников. «Любовью за любовь». Хореография В. Боккадоро. Клавдио (1-й исполнитель). 1976 г.
• С. Прокофьев. «Иван Грозный». Хореография Ю. Григоровича. Царь Иван. 1976 г.
• И. Стравинский. «Весна священная». Хореография Н. Касаткиной и Вл. Василёва. Пастух. 1977 г.
• С. Рахманинов. «Паганини». Хореография Л. Лавровского. Паганини. 1978 г.
• Л. Минкус. «Баядерка». Картина «Тени». Солор. 1978 г.
• С. Прокофьев. «Ромео и Джульетта». Хореография Ю. Григоровича. Тибальд (1-й исполнитель). 1979 г.

Побег из СССР

23 августа 1979 года во время гастролей Большого театра в Нью-Йорке 29-летний Годунов обратился к американским властям с просьбой о предоставлении политического убежища. После известия о его отсутствии советские власти отправили жену Годунова — Людмилу Власову, единственную из труппы, на самолёте в Москву. Однако самолёт был задержан американскими властями прямо перед взлётом, и Государственный департамент США потребовал предоставить доказательства того, что Власова возвращается в СССР добровольно.

Вслед за этим в инцидент оказались вовлечены лидеры СССР и США Леонид Брежнев и Джимми Картер. В конце концов, через три дня самолёту с Власовой было позволено вылететь в СССР. По мотивам этих событий в 1985 году в СССР вышел фильм «Рейс 222», сюжет которого был основан на реальных событиях, но скорректирован (вместо балетных актеров в нём фигурировали спортсмены), в том числе был написан другой текст, часто цитируемый.

В этот трудный для Годунова период он несколько дней прожил в доме друзей Иосифа Бродского. В течение года Годунов безуспешно пытался добиться возвращения жены. Эта пара стала известна как «Ромео и Джульетта» холодной войны. В 1982 году был оформлен их развод.

Годунов был принят в труппу Американского театра балета, где выступал как премьер (principal dancer). В 1982 году контракт с театром не был продлён из-за разногласий с руководителем труппы Михаилом Барышниковым.

Некоторое время выступал с собственной труппой. Как приглашённая звезда, много гастролировал в США, Канаде, Латинской Америке, Австралии, Израиле, Европе, Японии. В 1985 году ушёл из балета и продолжил кинокарьеру, начатую ещё в СССР. Начиная с 1981 года периодически брал уроки актерского мастерства и речи в Джульярдской школе искусств и студии легендарной Стеллы Адлер. После ухода из балета поддерживал атлетическую форму, занимаясь в балетной академии Дэвида Личина под руководством Татьяны Рябушинской, там же периодически проводил балетные мастер-классы.

Среди ролей в фильмах: фермер-амиш в фильме «Свидетель» в 1985 году, экспрессивный дирижёр оркестра в фильме «Долговая яма», 1986, Карл, террорист в фильме «Крепкий орешек», 1988, Скарабис, средневековый тиран, в фильме ужасов «Музей восковых фигур 2: Затерянные во времени» в 1992 году. Последняя роль актёра — экстравагантный террорист-химик Лотар Красна, мечтающий поработить мир, была сыграна им в боевике 1995 года «Зона».

В течение семи лет поддерживал близкие отношения с киноактрисой Жаклин Биссет.

Смерть

18 мая 1995 года друзья Годунова заметили отсутствие телефонных звонков от него, что было для него нехарактерно. В его дом на Шорхэм Тауэрс (Уэст-Голливуд, Калифорния) послали медсестру, которая и нашла его мертвым. Ему было 45 лет.

По утверждению врачей, смерть была вызвана осложнениями гепатита, обусловленными хроническим алкоголизмом.

В заявлении, опубликованном вскоре после его смерти, личный публицист Годунова Эвелин Шривер сказала: «У него не было СПИДа, он не совершал самоубийства. Это время было одним из самых счастливых периодов его жизни…»

Прах Годунова был развеян над Тихим океаном, его мемориал находится в Лос-Анджелесе. Эпитафия на кенотафе гласит: «Его будущее осталось в прошлом» (англ. «His future remained in the past»).

На Введенском кладбище Москвы также находится кенотаф актера. Эпитафия на нём: «Ты всегда с нами».

Фильмография

Год	Название	Роль
1972	Московская фантазия	Юноша
1973	Конкурс
1974	Анна Каренина (фильм-балет)	Вронский
1978	31 июня	Лемисон/Боб Тейлор
1978	Кармен-сюита (фильм-балет)	Хозе
1980	Portrait of Giselle
1983	Godunov: the World To Dance In
1985	Свидетель	Даниэль Хохляйтнер
1986	Долговая яма	Maкс Бейсарт, Маэстро
1988	Крепкий орешек	Карл
1990	Камень викингов	Сигвальдсон (Тор), часовщик
1992	Музей восковых фигур 2: Затерянные во времени	Скарабис
1994	Норт	Отец-амиш
1996	Зона	Лотар Kрасна
2006	Звёзды русского балета (сборный фильм-концерт)
2008	Откровения балетмейстера Фёдора Лопухова (документальный фильм)

Адреса

В Москве Александр Годунов жил в Брюсовом переулке, в доме артистов МХАТа (№ 17).

Ссылки

• [rusact.com/?cid=709&expand=709 Биография А. Годунова на странице «Русский Кино Клуб в США»]
• Годунов, Александр Борисович (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.findadeath.com/Deceased/g/godunov/alexander_godunov.htm Статья Leslie Scott] на стр. [www.deathclock.com/?source=FindaDeath&key=TopBanner The Death Clock]
• [www.lib.ru/BRODSKIJ/wolkow.txt www.lib.ru/BRODSKIJ/wolkow.txt]
• [www.vvedenskoe.pogost.info/displayimage.php?pos=-15290 Кенотаф на Введенском кладбище]
• Э. Чуянова. [www.russkije.lv/ru/journalism/read/e-chuyanova-godunov/ Талант, который мешал.]
• [godunov-ballet.livejournal.com/ Сообщество, посвящённое творчеству Александра Годунова в Живом Журнале — архивы, записи, фотографии, мемуары]

Отрывок, характеризующий Годунов, Александр Борисович

– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.