Годфрид Фризский

Го́дфрид (Гутфрид) Фри́зский (нем. Godfrid, Godafrid, Gudfrid, Gottfrid; убит в июне 885) — конунг датских викингов во второй половине IX века. В составе Великой языческой армии прибыл на континент из Скандинавии. Был вассалом императора Карла III Толстого и контролировал Фризию (Кеннемерланд) в 882—885 годах.

Биография

По некоторым предположениям его отцом был Харальд Клак, а летописи сообщают о нём как о Годфриде Харальдсоне.

В 880 году Годфрид Фризский разорил берега Фризии и потом сделал своей военной базой Гент. После смерти Рёрика Ютландского сдерживать набеги викингов правителям Восточно-Франкского королевства стало очень тяжело. Постепенно нападения викингов распространялись всё дальше вглубь континента: поднимаясь вверх по течению Рейна, они грабили Нижнюю Лотарингию и Рейнланд. Несмотря на поражение, нанесённое ему Людовиком III Младшим в битве при Сокуре в августе 881 года, Годфриду удалось построить военный лагерь в Эльслоо.

В 882 году армией Годфрида были разграблены все крупнейшие южно-лотарингские и рейнские города и монастыри (в том числе, Маастрихт, Тонгр, Льеж, Кёльн, Ставело, Кобленц, Бонн, Трир, Мец, Бинген, Вормс и Ахен). После осады Асселя Карл III Толстый не смог оказать викингам отпора и был вынужден заключить с ними мир, предоставив их конунгу Готфриду титул герцога Фризии и владение Кеннемерланд, в котором, как вассал императора ранее правил Рёрик Ютландский. Годфрид дал клятву Карлу Толстому никогда не нападать на его владения и принял христианство. Крестным отцом Годфреда стал сам император. В свою очередь, Карл Толстый назначил его герцогом Фризии и дал ему в жены Гизелу, дочь Лотаря II.

Тем не менее, Годфрид ничего не сделал против набегов датских викингов, которые грабили большую часть Нижних Земель (современных Нидерландов). В 885 году он был вызван в Лобит на встречу, где ему было предъявлено обвинение в соучастии в восстании его родственника герцога Эльзаса Гуго. Годфрид был предательски убит группой фризских и саксонских дворян при попустительстве Генриха Франконского. После убийства Готфрида местный граф Герульф взял под своё управление береговую линию Фризии, однако в 885 году набеги викингов опять возобновились. В этом же году викинги попытались снова напасть на Льеж, но были отбиты.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/DENMARK.htm#Gotfriddied885 Denmark, kings]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Годфрид Фризский

В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.