Гозлен (епископ Парижа)
| Гозлен фр. Goslin, Gauzlin, Gozlin | ||
| ||
|---|---|---|
| 884 — 16 апреля 886 | ||
| Предшественник: | Ингелвин | |
| Преемник: | Аншерик | |
| ||
| 855 — 881 | ||
| Предшественник: | Людовик Мэнский | |
| Преемник: | Вульфрад | |
| Рождение: | 834 | |
| Смерть: | 16 апреля 886 Париж | |
| Род: | Роргониды | |
| Отец: | Роргон I | |
| Мать: | Билишильда | |
Гозлен (Гаузлин, Жосселен; фр. Goslin, Gauzlin, Gozlin; 834—16 апреля 886, Париж) — епископ Парижа с 884 года, канцлер Карла II Лысого; сын графа Мэна Роргона I и Билишильды.
Содержание
Биография
Гозлен стал монахом в 848 году, удалившись в аббатство Святого Ремигия в Реймсе. Позже он последовательно был аббатом аббатств Сен-Мор-де-Гланфёй, Жюмьеж, Сен-Аманд, Сен-Жермен-де-Пре и Сен-Дени. Как и многие прелаты того времени, он активно участвовал в борьбе против норманнов. В 858 году он вместе со сводным братом Людовиком попал в плен к норманнам, которые выпустили их только после уплаты большого выкупа. В 855—867 годах с перерывами и в 867—881 годах он был канцлером Карла II Лысого и его преемников.
В 876 году Гозлен сопровождал императора Карла II в походе в Лотарингию, но попал в плен после неудачной для западных франков битвы при Андернахе. В плену он близко сошёлся с королём Людовиком III Младшим, сыном Людовика II Немецкого, став активным сторонником сближения Западного и Восточного Франкских королевств[1].
В 877 году, после смерти Карла Лысого, Гозлен возглавил партию противников сына и законного наследника Карла, Людовика II Заики, противопоставляя ему короля Людовика III Младшего.
В 883 или в 884 году Гозлен был избран епископом Парижа. Зная об угрозе со стороны норманнов, приложил все усилия для укрепления города, в то же время уповая на помощь реликвий св. Германа и св. Женевьевы. 26 ноября 885 года на Париж напали норманны. Вместе с графом Парижа Эдом и Эблем, аббатом Сен-Дени и Сен-Жермен-де-Пре, Гозлен руководил обороной города, Два дня шел бой за мост Менял, и Гозлен вынудил норманнов отступиться, приказав за одну ночь починить башню, защищавшую мост. Осада Парижа продолжалась более года, пока император Карл III Толстый был в Италии. Во время мирных переговоров Гозлен умер 16 апреля 886 года, возможно, от чумы, которая бушевала в городе.
Напишите отзыв о статье "Гозлен (епископ Парижа)"
Примечания
- ↑ Pfarrius G. [books.google.ru/books?id=TBc_AAAAcAAJ&pg=PA3 Die Schlacht bei Andernach im Jahre 876]. — 1851.
Литература
- Amaury Duval. L'Évêque Gozlin ou le Siège de Paris par les Normands. // Chronique du IXe siècle. — 1832. — Т. 2.
- Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/MAINE.htm Fondation for Medieval Genealogy: Maine & Vandôme]
- [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/rorgoniden/gauzlin_bischof_von_paris_886.html Gauzlin]
Отрывок, характеризующий Гозлен (епископ Парижа)
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
