Гойя (премия, 2006)
Поделись знанием:
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
| Кинопремия Гойя 2006 | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата проведения |
29 января 2006 года | ||
| Место проведения | |||
| |||
XX-я церемония вручения кинопремии «Гойя» прошла в Мадриде во Дворце конгрессов 29 января 2006 года. Режиссёр церемонии — Фернандо Мендес Лейте. Ведущие — Конча Веласко и Антонио Ресинес.
Содержание
- 1 Лучший фильм
- 2 Лучший режиссёр
- 3 Лучший режиссёрский дебют
- 4 Лучшая мужская роль
- 5 Лучшая женская роль
- 6 Лучшая мужская роль второго плана
- 7 Лучшая женская роль второго плана
- 8 Лучший мужской актёрский дебют
- 9 Лучший женский актёрский дебют
- 10 Лучший оригинальный сценарий
- 11 Лучший адаптированный сценарий
- 12 Лучший монтаж
- 13 Лучший звук
- 14 Лучшая музыка
- 15 Лучшая песня
- 16 Лучшая операторская работа
- 17 Лучшие спецэффекты
- 18 Лучший продюсер
- 19 Лучшая работа художника
- 20 Лучшие костюмы
- 21 Лучший грим
- 22 Лучший мультипликационный фильм
- 23 Лучший документальный фильм
- 24 Лучший иностранный фильм на испанском языке
- 25 Лучший европейский фильм
- 26 Лучший короткометражный фильм
- 27 Лучший короткометражный мультипликационный фильм
- 28 Лучший короткометражный документальный фильм
- 29 Премия «Гойя» за заслуги
- 30 Ссылки
Лучший фильм
Тайная жизнь слов / La vida secreta de las palabras (режиссёр Изабель Койшет)
Также номинировались:
- Семь девственниц / 7 vírgenes (режиссёр Альберто Родригес)
- Обаба / Obaba (режиссёр Мончо Армендарис)
- Принцессы / Princesas (режиссёр Фернандо Леон де Араноа)
Лучший режиссёр
Изабель Койшет (за «Тайная жизнь слов» / La vida secreta de las palabras)
Также номинировались:
- Альберто Родригес (за «Семь девственниц» / 7 vírgenes)
- Бенито Самбрано (за «Гавана-блюз» / Habana Blues)
- Мончо Армендарис (за «Обаба» / Obaba)
Лучший режиссёрский дебют
Хосе Корбачо и Хуан Крус (за «Закуски» / Tapas)
Также номинировались:
- Асьер Альтуна и Тельмо Эсналь (за «Привет, Эчебесте» / Aupa Etxebeste!)
- Гильем Моралес (за «Незнакомый жилец» / El habitante incierto)
- Сантьяго Табернеро (за «Жизнь и цвет» / Vida y color)
Лучшая мужская роль
Оскар Хаэнада (за роль в фильме «Камарон» / Camarón)
Также номинировались:
- Хуан Хосе Бальеста (за роль в фильме «Семь девственниц» / 7 vírgenes)
- Эдуард Фернандес (за роль в фильме «Метод Грёнхольма» / El método)
- Мануэль Александре (за роль в фильме «Эльза и Фред» / Elsa y Fred)
Лучшая женская роль
Кандела Пенья (за роль в фильме «Принцессы» / Princesas)
Также номинировались:
- Адриана Осорес (за роль в фильме «Героин» / Heroína)
- Натали Поса (за роль в фильме «Плохие времена» / Malas temporadas)
- Эмма Виларасау (за роль в фильме «Чтобы не забыть» / Para que no me olvides)
Лучшая мужская роль второго плана
Кармело Гомес (за роль в фильме «Метод Грёнхольма» / El método)
Также номинировались:
- Энрике Вильен (за роль в фильме «Нинетт» / Ninette)
- Фернандо Гильен (за роль в фильме «Придут другие времена» / Otros días vendrán)
- Хавьер Камара (за роль в фильме «Тайная жизнь слов» / La vida secreta de las palabras)
Лучшая женская роль второго плана
Эльвира Мингес (за роль в фильме «Закуски» / Tapas)
Также номинировались:
- Вероника Санчес (за роль в фильме «Камарон» / Camarón)
- Пилар Лопес де Айала (за роль в фильме «Обаба» / Obaba)
- Марта Этура (за роль в фильме «Не забывай меня» / Para que no me olvides)
Лучший мужской актёрский дебют
Хесус Карроса (за роль в фильме «Семь девственниц» / 7 vírgenes)
Также номинировались:
- Пабло Эчарри (за роль в фильме «Метод Грёнхольма» / El método)
- Луис Кальехо (за роль в фильме «Принцессы» / Princesas)
- Алекс Гонсалес (за роль в фильме «Второй раунд» / Segundo asalto)
Лучший женский актёрский дебют
Микаэла Неварес (за роль в фильме «Принцессы» / Princesas)
Также номинировались:
- Исабель Ампудия (за роль в фильме «15 дней с тобой» / 15 días contigo)
- Альба Родригес (за роль в фильме «Семь девственниц» / 7 vírgenes)
- Барбара Ленни (за роль в фильме «Обаба» / Obaba)
Лучший оригинальный сценарий
Изабель Койшет («Тайная жизнь слов» / La vida secreta de las palabras)
Также номинировались:
- Альберто Родригес, Рафаэль Кобос («Семь девственниц» / 7 vírgenes)
- Эдуард Кортес, Пити Эспаньол («Придут другие времена» / Otros días vendrán)
- Фернандо Леон де Араноа («Принцессы» / Princesas)
Лучший адаптированный сценарий
Марсело Пиньейро, Матео Хиль («Метод Грёнхольма» / El método)
Также номинировались:
- Роберто Сантьяго («Самый долгий в мире пенальти» / El penalti más largo del mundo)
- Хосе Луис Гарси, Орасио Валькарсель («Нинетт» / Ninette)
- Мончо Армендарис («Обаба» / Obaba)
Лучший монтаж
Фернандо Пардо («Гавана-блюз» / Habana Blues)
Также номинировались:
- Иван Аледо («Метод Грёнхольма» / El método)
- Хулия Хуанис («Иберия» / Iberia)
- Мигель Гонсалес-Синде («Нинетт» / Ninette)
Лучший звук
Карлос Бонмати, Альфонсо Пино, Пелайо Гутиеррес («Обаба» / Obaba)
Также номинировались:
- Эладио Регеро, Давид Кальеха («Имена Алисии» / Los nombres de Alicia)
- Мигель Рехас, Мигель Анхель Бермудес («Нинетт» / Ninette)
- Мигель Рехас, Альфонсо Рапосо, Поло Аледо («Принцессы» / Princesas)
Лучшая музыка
Хуан Антонио Лейва, Хосе Луис Гарридо, Экис Альфонсо, Даян Абад, Дессемер Буэно, Кики Феррер, Келвис Очоа («Гавана-блюз» / Habana Blues)
Также номинировались:
- Роке Баньос («Хрупкие» / Frágiles)
- Эва Ганседо («Ночь брата» / La noche del hermano)
- Пабло Сервантес («Нинетт» / Ninette)
Лучшая песня
Me llaman Calle, Ману Чао (из фильма «Принцессы» / Princesas)
Также номинировались:
- Llora por tus miserias, Марио Гаитан (из фильма «Багдадский рэп» / Bagdad Rap)
- Los malos amores, Эва Ганседо и Ямиль (из фильма «Ночь брата» / La noche del hermano)
- Laura, Дани Мартин (из фильма «Синфин, возвращение рока» / Sinfin, el retorno del rock)
Лучшая операторская работа
Хосе Луис Лопес-Линарес («Иберия» / Iberia)
Также номинировались:
- Рауль Перес Куберо («Нинетт» / Ninette)
- Хавьер Агирресаробе («Обаба» / Obaba)
- Хосе Луис Алькайне («Придут другие времена» / Otros días vendrán)
Лучшие спецэффекты
Давид Марти, Монце Рибе, Феликс Кордон, Феликс Берхес, Рафаэль Солорсано («Хрупкие» / Frágiles)
Также номинировались:
- Хуан Рамон Молина, Пабло Нуньес, Ана Нуньес, Антонио Охеда, Карлос Мартинес («Ключи от независимости» / Las llaves de la independencia)
- Рейес Абадес, Чема Ремача, Альберто Эстебан, Пабло Уррутиа («Обаба» / Obaba)
- Рейес Абадес, Карлос Лосано, Альберто Эстебан, Пабло Нуньес, Ана Нуньес («Король в Гаване» / Un rey en La Habana)
Лучший продюсер
Эстер Гарсия («Тайная жизнь слов» / La vida secreta de las palabras)
Также номинировались:
- Эрнесто Чао, Эдуардо Сантана («Гавана-блюз» / Habana Blues)
- Тино Понт («Камарон» / Camarón)
- Пуй Ориа («Обаба» / Obaba)
Лучшая работа художника
Хиль Паррондо («Нинетт» / Ninette)
Также номинировались:
- Хулио Эстебан, Хулио Торресилья («Обаба» / Obaba)
- Феликс Мурсия, Федерико Камберо («Не забывай меня» / Para que no me olvides)
- Марта Бласко («Второй раунд» / Segundo asalto)
Лучшие костюмы
Мария Хосе Иглесиас («Камарон» / Camarón)
Также номинировались:
- Дженти Иэйтс («Царство небесное» / Kingdom of Heaven)
- Соня Гранде («Муравьи во рту» / Hormigas en la boca)
- Бина Дайхелер («Принцессы» / Princesas)
Лучший грим
Романа Гонсалес, Хосефа Моралес («Камарон» / Camarón)
Также номинировались:
- Хорхе Эрнандес, Фермин Галан («С пылу, с жару» / El calentito)
- Паильетте, Анни Марандин («Великолепная четверка» / Les Dalton)
- Карлос Эрнандес, Хосефа Моралес («Принцессы» / Princesas)
Лучший мультипликационный фильм
Сон в ночь на Сан Хуан / El sueño de una noche de San Juan (реж. Анхель де ла Крус, Маноло Гомес)
Также номинировались:
- Гисаку / Gisaku (реж. Балтасар Педроса)
Лучший документальный фильм
Кинематографисты против магнатов / Cineastas contra magnates (реж. Карлос Бенпар)
Также номинировались:
- Иберия / Iberia (реж. Карлос Саура)
- Тринадцать на тысячу / Trece entre mil (реж. Иньяки Артета)
- Двадцать лет — ничто / Veinte años no es nada (реж. Хоакин Хорда)
Лучший иностранный фильм на испанском языке
Освещённые огнём / Iluminados por el fuego (Тристан Бауер, Аргентина)
Также номинировались:
- Альма-матер / Alma mater (Альваро Буэла, Уругвай)
- Мой лучший враг / Mi mejor enemigo (Алекс Боуэн, Чили)
- Росарио Тихерас / Rosario Tijeras (Эмилио Байлье, Колумбия)
Лучший европейский фильм
Матч пойнт / Match Point (Вуди Аллен, Великобритания)
Также номинировались:
- Бункер / Der Untergang (Оливер Хиршбигель, Германия)
- Хористы / Les choristes (Кристоф Барратье, Франция)
- Преданный садовник / The constant gardener (Фернандо Мейрельес, Великобритания)
Лучший короткометражный фильм
Колыбельная / Nana (реж. Хосе Хавьер Родригес Мелькон)
Также номинировались:
- Золотая бутса / Bota de oro (реж. Хосе Луис Баринго, Рамон Таррес Регуант)
- Экзаменатор / El examinador (реж. Хосе Антонио Пахарес Альмейда)
- Чужак / El intruso (реж. Давид Кановас)
- Хиджаб / Hiyab (реж. Хави Сала)
Лучший короткометражный мультипликационный фильм
Тадео Джонс / Tadeo Jones (реж. Энрике Гато)
Также номинировались:
- Слепая курица / La gallina ciega (реж. Исабель Эргера)
- Легенда о пугалах / La leyenda del espantapájaros (реж. Маркос Бесас)
- Свет надежды / La luz de la esperanza (реж. Рикардо Пуэртас)
- Зерно воспоминания / Semilla del recuerdo (реж. Ренато Рольдан)
Лучший короткометражный документальный фильм
В колыбели из воздуха / En la cuna del aire (реж. Родольфо Монтеро де Паласио)
Также номинировались:
- Кастилия и Леон — наследие человечества / Castilla y León, patrimonio de la humanidad [реж. Антонио Гомес-Рико)
- Ненюре / Nenyure (реж. Хорхе Риверо)
Премия «Гойя» за заслуги
- Педро Масо (режиссёр, продюсер, сценарист)
Напишите отзыв о статье "Гойя (премия, 2006)"
Ссылки
- [www.hoycinema.com/especial/goya2006/index.html Церемония премии Гойя 2006 на сайте HoyCinema] (исп.)
Отрывок, характеризующий Гойя (премия, 2006)
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
