Гола
| Община
Гола
Gola
Показать/скрыть карты
|
Гола (хорв. Gola) — община с центром в одноимённом посёлке на севере Хорватии, в Копривницко-Крижевацкой жупании. Население 882 человека в самом посёлке и 2416 человек во всей общине (2011)[1]. Подавляющее большинство населения — хорваты (99,6 %)[2]. В состав общины кроме Голы входят ещё 4 деревни.
Все 5 населённых пунктов общины Гола находятся на левом берегу Дравы. В данном месте венгерско-хорватская граница, которая выше и ниже идёт по реке, немного отходит от неё, образуя небольшой хорватский «карман» на левом берегу. Его и занимает территория общины. Посёлок Гола стоит непосредственно на границе с Венгрией.
В Голу ведут хорватские автомобильные дороги D41 Копривница — Дрне — Гола и D210 Вирье — Молве — Гола. Ещё одна дорога идёт через пограничный переход в Венгрию в направлении Надьятада. Рядом с посёлком проходит ж/д Барч — Копривница, но все ближайшие станции находятся уже на территории Венгрии. Планируется, что в посёлке Гола будет заканчиваться строящаяся автомагистраль A12. В проектах также значится возведение на этой магистрали нового пограничного перехода.
Большинство населения занято в сельском хозяйстве. Территория общины расположена на плодородной Подравинской низменности.
Напишите отзыв о статье "Гола"
Примечания
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гола
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
