Голем и танцовщица

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Голем и танцовщица
Der Golem und die Tänzerin
Жанр

кинокомедия
ужасы

Режиссёр

Хенрик Галеен
Пауль Вегенер

В главных
ролях

Пауль Вегенер
Хенрик Галеен
Лида Салмонова

Оператор

Гвидо Зебер

Кинокомпания

Deutsche Bioscop GmbH

Страна

Германия

Язык

немецкий

Год

1917

IMDb

ID 0176776

К:Фильмы 1917 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Голем и танцовщица» — немой комедийный фильм ужасов Пауля Вегенера. Один из сиквелов фильма «Голем». Премьера состоялась в Германии в апреле 1917 года. В настоящее время считается утраченным, однако, по некоторым сведениям, копия фильма может храниться в «каком-нибудь восточно-европейском архиве» в том числе в России[1].

Напишите отзыв о статье "Голем и танцовщица"



Примечания

  1. [www.silentera.com/PSFL/data/G/GolemUndDieTanzerin1917.html Silent Era : PSFL : Der Golem und die Tänzerin (1917)]

Ссылки


Отрывок, характеризующий Голем и танцовщица

– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.