Голенищев-Кутузов, Аркадий Павлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Аркадий Павлович Голенищев-Кутузов

Акварель К. М. Шрейнцера (1844)
Дата рождения:

1812(1812)

Дата смерти:

18 мая 1859(1859-05-18)

Место смерти:

Санкт-Петербург

Граф (с 1832) Арка́дий Па́влович Голени́щев-Куту́зов (1812[1]18 мая 1859 ) — сенатор, статс-секретарь по делам Царства Польского. Отец писателя Арсения Голенищева-Кутузова.



Биография

Сын санкт-петербургского военного губернатора Павла Васильевича Голенищева-Кутузова (1772—1843) от брака с Екатериной Петровной Неклюдовой (1781—1832). По матери внук тайного советника П. В. Неклюдова.

После окончания Лицейского Благородного пансиона в 1828 году с серебряной медалью, служил в Министерстве внутренних дел, с 1842 года камергер. В 1846 году стал директором канцелярии статс-секретаря Царства Польского; с 1850 года — товарищ (заместитель) министра и статс-секретаря по делам Царства Польского. С 1853 года — тайный советник, сенатор.

По делам службы все свое время проводил в Петербурге. По отзыву современника, Аркадий Павлович был[2]
Довольно красивый, блестящий, очень способный, он страстно любил и понимал музыку, постоянно принимал у себя артистов и литераторов, давал вечера и ужины, за которыми вино лилось щедро, и лучшие музыканты исполняли свои и чужие композиции, иногда первый раз. На этих вечерах можно было встретить молодого графа Алексея Толстого... Позднее, в пятидесятых годах у него проводил вечера и великолепно играл Лист.

Умер 18 мая 1859 года в Санкт-Петербурге во время эпидемии холеры. Тело его было перевезено в родовое имение в село Печетово Корчевского уезда Тверской губернии и похоронено у алтаря Печетовского храма рядом с отцом. Склеп и могила были разграблены в 1960-х годах, однако надгробные плиты сохранились[3].

Семья

Жена — Прасковья Петровна Петрова (ум. 1901), дочь тверского помещика Петра Алексеевича Петрова. После замужества жила с семьей в Петербурге, лето проводила с детьми в имение. После смерти мужа, оставшись с весьма скромными средствами, переехала с двумя сыновьями в Москву. В браке имела детей:

  • Пётр (1845—1912) — писатель, известный под псевдонимом Пётр Пустынник[4]; младший цензор Комитета цензуры иностранной (1890-96).
  • Павел (27.09.1846—02.01.1848) — умер в младенчестве.
  • Арсений (1848—1913) — писатель, обер-гофмейстер.
  • Иван (ум. 1920)

Напишите отзыв о статье "Голенищев-Кутузов, Аркадий Павлович"

Примечания

  1. Дата рождения определена по надгробной надписи: «Умер на 48-м году жизни».
  2. А. В. Неклюдов. Старые портреты, семейная летопись. — Париж: Книжное дело «Родник» (La Source), 1932.
  3. [pechetovo.narod.ru/arkadiy.html Главная страница]
  4. [ruskline.ru/analitika/2009/03/20/pust_govorit_moskva_v_prage_pravoslavnym_blagovestom "Пусть говорит Москва в Праге православным благовестом..."]

Отрывок, характеризующий Голенищев-Кутузов, Аркадий Павлович

Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…